lilichkasky: Что будет дальше…

Я находилась в каком-то странном совершенно не понятном и незнаком мне месте. Клубы какого-то тумана… нет, дыма окутали всю меня с ног до головы, словно пронизывали каждый уголок, каждую впадинку моего тело. Я пыталась не дышать им, но все тщетно. Каждый раз, вдыхая этот ужасный, такое ощущение ядовитый дым у меня все больше начиналась кружиться голова. Я хотела бежать, сорваться и убежать с этого места как можно дальше и скорее просить о помощи.

В моих глазах все постепенно начало расплываться. Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть, мгновение и… Но как, только принявшись со всей резвостью и огромной паникой мчаться со всех ног, куда глаза глядят от опасности лишь бы подальше от этого безумства, понимаю, что ноги словно приклеены к земле. Не могут идти дальше… Я не могу пошевелиться! Тут на меня, конечно, накинулась паника, набрав, сразу же пять баллов по десятибалльной шкале паника. Опустив голову, шкала тут же набрала 10 баллов. Немного приглядевшись и разглядев, наконец, ноги, я растерялась и пришла в оцепенение.

«Это не мои ноги»

И тут меня поражает шок окончательно. Открывается занавес, и я понимаю или нет…

– Где я?!!! Это не я!!! Это не я!!! – во всю глотку, охваченной меня паникой, ору я, смотря на свое тело.

В мгновение открывается занавес. Меня ослепил яркий свет прожекторов. Оглядевшись по сторонам, я понимаю, что стою на сцене. И тут меня охватывает толи еще большее чувство паники, толи чрезвычайной радости. Ведь это же моя мечта! Оказаться на сцене!

Держа в руках микрофон – хотя я даже не заметила, как взяла его – я наблюдаю за тем, что твориться в концертном зале. Все люди казались мне такими крошечными. Но их столько много! Столько много! Глаза разбегаются. Даже и не знаешь на кого посмотреть. Они словно колония маленьких вечно куда-то спешащих муравьишек. Но только это другое… неописуемое зрелище…

Я стояла, в сделанном из тонкого шелка, бирюзовом красивейшем платьице перед публикой и все еще никак не могла прийти в себя. Это словно сон наяву. Ведь так оно и было. Боже! Боже спаси…! Боже…! Боже спасибо тебе!

Стою и уже принимаюсь, забыв обо всем петь. Как слышу, из зала кто-то кричит какое-то совсем незнакомое мне имя.

– Давай Энджела!

Менжа на меня нахлынула с еще большим приливом.

«Это не мое имя…»

Мало того что мне хватало происходящего вокруг меня… Радость тут же покинула, и все окрасилось в серые тона. Это какой-то кошмар…! Я не верю…! Что за Энджела? Как я здесь очутилась? Конечно, это здорово побывать на сцене как я говорила, но почему не в своем теле?

Оно было, словно как у бабы яги. Ну, может я немного преувеличиваю… Хотя нет! Ни капли!!! Все скрюченное, черствое как хлеб, лежащий в холодильнике сто лет, про который все забыли… старое. Волосы все грязные висели, как пакли висели на мне. Это не я! Я бы себе бы такого никогда не позволила с собой! ФУ!!! ФУУУ!!! Слава Богу, с ногтями все в порядке! Хотя, что я вру! Мне нужно СРОЧНО в салон красоты!

Но… Но по голосам зрителей я чувствовала, что все было иначе. Да и разве выбрали бы меня – ЧУДОВИИЩЕ на прослушивание, когда я становилась звездой? СЕЙЧАС бы пустили в таком виде на сцену? Клушу в таких непонятных обносках вместо платьев от моих любимых дизайнеров. Но… но, когда это было?

Тишина в голове. Лишь изредка издаются крики фанатов. Но это происходило не долго. Как у меня появилась необъяснимый позыв повернуть голову назад и увидеть, что же такого люди видят на экранах сцены. И тут я потеряла дар речи… Меня…

Я стояла на сцене в таком же шелковистом платьице, кожа в отличие от старухи, в тело которой попала, видно, мягкая как у младенца нежная и блестящая. Губы и щеки пухлые так и хочется их целовать. А волосы такие мягкие, пушистые, воздушные, будто перышко что и в самом деле с каждым моим резким движением взлетают все выше и выше, словно хотят добраться до небес.

Посмотрев на себя… Или… Не на себя… Я встала как вкопанная, смотря на свои ветхие дряблые руки, ладони. Но тут я, даже не задумываясь, опрокинула отчаянный взгляд за кулисы и увидела себя в обличии той от ног до головы скрюченной старухи или как я ее называю «БАБЫ ЯГИ». Боже… за что? За что? Почему именно со мной?!!! Она пристально посмотрела на меня, а затем, хитро улыбнувшись, пробормотала… и, как ни странно, я ее услышала, хотя ведь атмосфера логично была довольно шумная. Нет настолько шумная, что казалось вот-вот, и я оглохну. Но я не слышала крики зрителей, а лишь ее ужасный противный голосок, даже я бы назвала это визг враждебный для моих ушей, отдающийся эхом в них.