Андреа Палладио - Четыре книги об архитектуре

Вичентинский фут, которым обмерены все следующие храмы, дан во второй книге, на странице 104.

Весь фут делится на двенадцать дюймов, а каждый дюйм на четыре минуты.

ИТАК, начнем, под добрым предзнаменованием, с рисунков храма, в былые времена посвященного Миру, развалины которого видны близ церкви Санта Мариа Нуова, на Священной дороге. Писатели говорят, что он находится на том самом месте, где стояла раньше курия Ромула и Гостилия, затем дом Мения, базилика Порция и дом Цезаря, который Август разрушил, так как он ему казался сооружением слишком громоздким и роскошным, и на место его выстроил портик и назвал его по имени Ливии Друзиллы, своей жены. Этот храм был начат императором Клавдием и доведен до конца Веспасианом после его победоносного возвращения из Иудеи; в нем он хранил все сосуды и украшения, которые для своего триумфа он вывез из Иерусалимского храма. Мы читаем, что храм этот был самым большим, самым великолепным и самым богатым в городе, и действительно, остатки его, как бы они ни были разрушены, свидетельствуют о таком величии, что можно себе ясно представить, каким он был в целости. Впереди входа была лоджия с тремя пролетами, выложенная из кирпича; остальная часть была сплошной стеной во всю ширину фасада. С внешней стороны лоджии, перед столбами ее арок, были колонны, поставленные для украшения; такие же колонны повторялись вдоль сплошной стены; над этой лоджией была другая, открытая, со своим парапетом, а прямо над каждой колонной должна была стоять статуя. Внутри храма стояли восемь мраморных колонн коринфского ордера толщиной в пять футов и четыре дюйма и высотой, с базой и капителью, в пятьдесят три фута. Архитрав, фриз и карниз были десяти с половиной футов и поддерживали свод среднего нефа. База этих колонн была выше половины диаметра колонны, ее плита была толще трети ее высоты; это, вероятно, древние сделали потому, что базы, как им казалось, таким образом легче поддерживают поставленный на них груз; выступ базы был равен одной шестой диаметра колонны. Архитрав, фриз и карниз были покрыты узорами очень красивой композиции; киматий архитрава достоин внимания, так как он отличается от других и очень изящно исполнен. В карнизе вместо выносной плиты – модильоны; кессоны с розетками между модильонами – квадратной формы, и как я заметил во всех античных постройках, их именно так и нужно делать. Хотя писатели говорят, что этот храм сгорел во времена императора Коммода, что мне кажется невероятным, так как в нем нет ни одной деревянной части; однако весьма возможно, что он был разрушен землетрясением или другим подобного рода бедствием, а затем восстановлен в другие времена, когда архитектуру не так хорошо понимали, как во времена Веспасиана; меня наводит на эту мысль вид резьбы, которая не так хорошо сделана и не сработана с тем мастерством, как на арке Тита и других постройках, возведенных в хорошие времена. Стены этого храма были украшены статуями и живописью, и все своды были разбиты на кессоны из стука, и не было ни одной части, которая не была бы разукрашена. Мною сделаны три таблицы этого храма.

На первой – нарисован план.

На второй – часть наружного фасада, часть этого же фасада изнутри и боковой разрез.

На третьей – даны детали.

A – база

B – капитель

C – архитрав, фриз и карниз

D – разбивка стуков, на сводах.

БАШНИ деи Конти видны развалины храма, посвященного в былые времена Августом Марсу Мстителю, во исполнение обета, данного им при Фарсале, когда он вместе с Марком Антонием выступил с оружием против Кассия и Брута, чтобы отомстить за смерть Цезаря, и победил. Судя по сохранившимся частям, видно, что это было роскошнейшее и удивительное здание, которое должно было казаться еще чудеснее от находившегося перед ним форума, куда, как мы читаем, приносили знаки победы и триумфа и вносили тех, которые возвращались в город победителями и триумфаторами, и где Август на самом красивом месте поставил две доски, на которых было изображено в красках, как нужно воевать и побеждать, и две другие доски работы Апеллеса, на одной из которых изображены были Кастор и Поллукс, богиня Победы и Александр Великий, а на другой представлены битва и Александр. Были там и два портика, в которых тот же Август воздвигнул статуи всем тем, которые вернулись в Рим триумфаторами. Теперь не осталось и следов этого форума, если только, быть может, те боковые стены, которые сохранились с обеих сторон храма, не составляли части его, что весьма правдоподобно, судя по многим углублениям, предназначенным для статуй. По своему виду храм этот – «кругом окрыленный», вид, который мы выше именовали «периптерос», следуя Витрувию, а так как ширина целлы превышает двадцать футов, то между обеими антами, или столбами предхрамья, поставлены колонны против колонн портика, как было сказано выше, что нужно поступать в подобном случае. Портик не проходит вокруг всего храма; кроме того, снаружи в боковых стенах, примыкающих с одной и с другой стороны, тот же порядок не выдержан, хотя внутри все части ему соответствуют, из чего явствует, что сзади и сбоку должна была проходить улица и что Август захотел примениться к местоположению, не портя и не отнимая домов у соседних владельцев. По типу своему этот храм – «пикностилос». Глубина портиков равна междустолпиям. Внутри храма, то есть в целле, не видно никаких признаков или остатков, ни даже следов в кладке стен, на основании которых можно было бы с уверенностью утверждать, что в нем были украшения и ниши; все же, так как весьма вероятно, что они там были, я сделал таковые в своей композиции. Колонны портиков – коринфского ордера. Капители обработаны оливковыми листьями и имеют абаку гораздо бо́льшую, чем делается в этом ордере, принимая во внимание величину всей капители. Первые листья – несколько припухлые у самого своего основания, что придает им большое изящество. Эти портики имеют очень красивые потолки, а именно кессоны, и потому мною даны их профиль и их расположение в плане. Кругом этого храма были высочайшие стены из пеперина, которые были рустованы снаружи, а с внутренней стороны имели много ниш и углублений для статуй. Для того чтобы можно было хорошо все обозреть, я сделал с этого храма семь таблиц.