Скотт Карни - Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

«Это необходимый аксессуар, как сережки или ожерелье, – поясняет она. – Волосы позволяют мне быть той, кем я хочу стать в этот день». Ее клиентки думают точно так же: на покупку волос у них уходит около 400 долларов в месяц, хотя некоторые разбрасываются и тысячами. И такие лавки, как у Тиффани, и роскошные заведения, которые могут потребовать за один парик или накладку 10 тысяч долларов и даже больше, формируют почти постоянный спрос на волосы из Индии.

«Если вам нужны дешевые волосы, – фыркает блогер-поставщик, пишущий на thelookhairandmakeup.com, – вы получите и дешевую на вид прическу».

«Единственные волосы, которые стоит покупать – это реми, – утверждает одна из клиенток Браун с огромными бигуди в волосах. – Говорят, их срезают с голов девственниц». Строго говоря, это не так, но волосы, вплетенные ныне в ее прическу, проделали путь от символа скромности и жертвы во имя бога до одного из самых популярных элементов американского гламура.

В конце 1946 года молодая женщина в длинной юбке и белой блузке, расшитой яркими цветами, принесла мольберт с холстом на кладбище Сан-Мигель-де-Альенде в Мексике. Обветшавшие деревянные кресты, ныне уже давно сгнившие, торчали из грязи под странными углами, а на земле валялись кучи костей. Бедренные кости, ребра, беззубые черепа выглядывали из разрытой почвы и смешивались друг с другом в таком беспорядке, что невозможно было бы сказать, кому какие кости принадлежали при жизни. Двое мальчишек смотрели, как женщина углем рисует на холсте мрачную сцену. Лоретта Хардести из Батта, штат Монтана, отправилась к югу от американской границы, чтобы учиться в Академии изящных искусств Мехико.

В нескольких метрах от нее фотограф немецкого происхождения, бежавший от преследований на родине и изменивший имя на мексиканское Хуан Гусман, направил объектив на эту сцену и снял серию фотографий. Одна из них появилась в выпуске журнала Life от 4 января 1947 года.

Статья имела такой невероятный успех, что академия, в которой тогда училось всего пятьдесят американских студентов, на следующий год получила более 6000 заявлений. Фотография произвела благоприятное впечатление на новое поколение американских солдат, которые решили, что дешевая жизнь и рисование черепов и обнаженных моделей в Мехико гораздо приятнее, чем сводить концы с концами, вернувшись домой [41] Имеется в виду – с фронтов Второй мировой войны. – Прим. ред. . Академии впервые пришлось отказывать абитуриентам в приеме.

Академии требовались тела двух типов: живые студенты, способные платить рыночную сумму за обучение, и мертвые тела – материал для анатомического рисунка. Фотография в Life поразительна не потому, что изображает какое-то ужасное преступление, а благодаря контрасту, который производит появление красивой молодой женщины на усеянном мертвыми костями поле. Студенту художественной школы безразлично, почему кости оказались вырытыми из могилы: достаточно того, что они представляют собой хороший предмет для изучения анатомии. Гусман и Хардести – пассивные наблюдатели цепочки поставок, которая берет свое начало в человеческой трагедии.

Каждую ночь кладбищенский смотритель в Колкате Мохаммед Мулла Бокс обходит деревенское кладбище и решает, безопасно ли оставить тела без присмотра или все же стоит провести бессонную ночь, прислушиваясь, не начали ли где-то копать. Он понимает, что новый налет – лишь вопрос времени и что с одной бамбуковой дубинкой он не сможет остановить грабителей. Для жителей деревни Харбати расхищение могил – безусловное зло, а не абстракция.

После почти четырехлетнего изучения красных рынков меня больше не шокируют кровавые подробности вскрытий или те пределы, до которых преступники готовы дойти в поиске человеческих материалов. Меня скорее удивляет то, что для нас все еще нормально пожимать плечами и считать эту цепочку поставок неизбежной.

В большинстве случаев мы спокойно относимся к идее покупки тел и их частей, если только не знаем, откуда они берутся. В идеале нам хотелось бы покупать человеческие почки так же, как и остальное мясо в универмаге: герметично упакованными в пластик на лотке из пенопласта и без намека на источник – скотобойню. В принципе мы понимаем, что появление человеческого тела на рынке – результат чьей-то жертвы, но подробности нам ни к чему.

Многие из нас знакомы с кем-то, чья жизнь была спасена срочным переливанием крови, или с кем-то, кто усыновил ребенка из-за рубежа. Некоторые встречали людей, которым помогло репродуктивное лечение или кому удалось продлить жизнь благодаря пересадке органа. Разумеется, мы знаем врачей, которые изучали анатомию на реальных человеческих скелетах; все мы принимали лекарства, ранее протестированные на людях.