Скотт Карни - Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

В человеческих волосах содержатся все выделения организма, в том числе сало и пот, а также частицы пищи, вши и кокосовое масло, которое многие индийцы используют в качестве бальзама-кондиционера. Когда 21 тонна волос оказывается в помещении, покрытом плесенью и грибком, вонь становится омерзительной. Одна из женщин, с собственными длинными волосами, заплетенными в тугую косу, вроде бы улыбается мне, но у нее маска на рту и носу, так что, возможно, это просто гримаса. Когда женщины работают, я смотрю, как куски черной массы начинают прыгать и корчиться сами по себе; внезапно из кучи вылезает огромная крыса длиной сантиметров в тридцать и несется по комнате, прячась под стопкой холщовых мешков. Трудно представить себе, как части этой дурно пахнущей кучи в один прекрасный день украсят головы американских поп-звезд.

Реинкарнация храмовых волос как товара в индустрии красоты начиналась сравнительно скромно. До 1960-х годов храм просто сжигал все собранные волосы. В 1990-е правительство запретило эту практику, ссылаясь на загрязнение окружающей среды, но к тому моменту храм уже обнаружил более выгодные способы избавления от мусора. В Тирумалу за сырьем пришли изготовители париков. На первом аукционе храма в 1962 году волосы продавались по 16 рупий за кило – около 24 долларов 50 центов в современных американских деньгах. Сейчас цена примерно вдесятеро выше, и аукционы стали очень напряженными мероприятиями.

Чтобы убедиться в этом лично, я проезжаю несколько миль до оживленного города Тирупати, где работает отдел продаж храма и где расположен ряд складов, на которых сушатся волосы. В большом зале для заседаний индийские трейдеры собираются вокруг столов, готовые выложить миллионы долларов в ходе сложного процесса кулуарных переговоров. «Волосяной бизнес не похож ни на какой другой, – говорит Виджай, владелец фирмы по экспорту волос под названием Shabanesa; как многие жители Южной Индии, он предпочитает называться только именем. – В любом другом бизнесе купить товар легко; трудно продать его розничным операторам. Здесь же все наоборот: продать волосы легко, а вот купить сложно».

В каком-то смысле индийская торговля волосами напоминает другие красные рынки тем, что человеческие материалы трудно собрать, и они представляют собой редко встречающийся ресурс. Мужчины и женщины, жертвующие свои волосы, делают это во имя бога. Хотя храм построил несколько домов для приема тысяч людей, которые приходят ежедневно, чтобы расстаться с волосами, он не предлагает пастве прибыли от возросшего количества товара. Однако, в отличие от других красных рынков, человеческие волосы – это по сути отходы жизнедеятельности, и только недавно начавшаяся торговля создала для них рыночную стоимость. (Впрочем, то же можно сказать и о других частях тела. До появления соответствующих медицинских технологий, которые сделали возможной, например, пересадку почек, рынка просто не существовало). Поэтому волосы, когда их продают оптом, – единственная человеческая ткань, к которой можно смело относиться как к обычному товару, продавать и покупать на вес, а не считать особым материалом с важной биологической историей. Это единственный случай полного альтруизма, который работает на рынке человеческих материалов. Впрочем, это не значит, что продавцы волос не стремятся к максимальной выгоде.

Я вижу, что напряжение на аукционе нарастает. Храм пытается получить цену выше, чем в прошлом году, а трейдеры опасаются, что всемирный экономический кризис скажется на розничном рынке. К середине совещания крупнейший перекупщик волос в Индии – К. К. Гупта, чья фирма Gupta Enterprises в 2008 году продала волос на целых 49 миллионов долларов, – обвиняет руководство храма в искусственном взвинчивании цен и демонстративно уходит. Через час, который Гупта проводит на парковке, непрерывно кому-то звоня и угрожая сообщить в прессу, цена немного снижается. Затем другой перекупщик громко заявляет, что Гупта стремится установить монополию на рынке. Чтобы не завязалась драка, между потенциальными покупателями встает третий, более мускулистый.

Проходит еще три часа, близится полночь. Цена за самый длинный и прочный продукт устанавливается примерно на отметке 193 доллара за килограмм (мне объясняют, что это на 70 долларов меньше, чем в прошлом году). В течение следующих дней грузовики доставят волосы на фабрики перекупщиков, где и происходит магическое превращение отходов человеческой жизнедеятельности в предмет роскоши.