Скотт Карни - Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

Падение цен сильнее всего сказалось на конце цепочки. Как мы уже видели по индийским лагерям беженцев от цунами, продавцам приходится работать с посредниками, которые если и платят, то обычно предлагают за здоровую почку всего несколько тысяч долларов. И это несмотря на огромный спрос. Всемирная организация здравоохранения в 2002 году оценила общее количество людей, страдающих от сахарного диабета (основная причина отказа почек), в 171 миллион. К 2030 году таких людей, как предполагается, будет уже более 366 миллионов.

– В каждой стране, в каждом регионе ситуации совершенно разные, – объясняет посредник в торговле органами из Лос-Анджелеса, работающий на сайте liver4you.org. Он просит называть его просто Митчем. – Поскольку по большей части пересадки за рубежом контролируются врачами, как и в частных медицинских практиках в США, разброс цен большой… Доноров в странах, где это легально, например, на Филиппинах, так много, что за продажу почки они могут получить всего 3000 долларов.

Но покупатель редко имеет возможность порадоваться дешевизне. Стоимость органов быстро растет, когда они переходят с улиц в медицинскую часть цепочки. Митч утверждает, что обычно за пересадку почки он берет от 35 000 до 85 000 долларов. В зависимости от места проведения операции он может выручить на одной сделке 25 тысяч и более.

Такие игроки рынка, как Митч, наживаются на правовых различиях между странами, но вообще практика посредничества при торговле органами, кажется, укоренена в самой природе пересадок. И посредникам выгодна общая непрозрачность. Они играют ключевую роль в том, чтобы соблюдать максимальную тайну и как можно более увеличивать доходы для всей цепочки, по которой орган следует из тела донора в тело реципиента.

Некоторые ученые и экономисты считают, что эксплуатацию при торговле органами может остановить только легализация и регуляризация системы. Они полагают, что платные пересадки все равно будут существовать при любой системе. Такие хирурги-трансплантологи, как К. Ч. Редди, один из врачей, вовлеченных в скандал в Ченнаи, говорят, что подобная система позволит нуждающимся в органах пациентам свободно их получать и одновременно защитит интересы доноров. Она гарантирует донорам и справедливую оплату, и достойный послеоперационный уход.

Такое решение в духе свободного рынка выглядит соблазнительно: оно связано с верой в личную свободу и с неотъемлемым правом распоряжаться собственной судьбой. Оно порождает экономический стимул, который позволяет отсечь посредников от выгодных только им спекуляций. Однако в реальном мире это вряд ли достижимо. Специалист по биоэтике Артур Каплан писал, что рыночные решения проблемы недостатка почек били по поставщикам: их «свобода выбора была поставлена под угрозу высокой оплатой – не потому, что при перспективе получения больших денег они принимали иррациональные решения, но потому, что те, кто нуждается в деньгах, не могут отказаться от некоторых предложений, с каким бы риском это ни было связано» [18] Arthur Caplan, “Transplantation at Any Price?” American Journal of Transplantation 4, no. 12 (2004): 1933. . Иными словами, всегда найдутся желающие продать свои органы по дешевке.

Сторонники легализации часто приводят в пример Иран как государство, где продажа органов легализована и где теперь наблюдается их изобилие. В Иране продажи органов легальны, они регулируются специальной федеральной службой. Донорам платят за их жертву, им обеспечен врачебный уход на время восстановления. Списка ожидания новых почек практически не существует.

Когда я позвонил антропологу Нэнси Шепер-Хьюз, чтобы поговорить об этом решении, она отреагировала сердито:

– Когда в Иране легализовали прижизненное донорство органов, они купились на аргумент о том, что дефицит почек для пересадки – это всего лишь рыночная проблема. Но когда правительство решило ликвидировать черный рынок торговли почками, так называемые посредники и охотники за почками никуда не делись – они просто стали называться «координаторами трансплантации». Но это по-прежнему обычные разбойники, которые шныряют по улицам и приютам для бездомных в поисках тех, кто готов продать орган за бесценок.

Иными словами, легализация не изменила мотивацию участников бизнеса, а только легитимизировала их беззаконные методы. Еще хуже ситуация в Китае, где государство полностью контролирует рынок органов. С 1984 года Китай отбирает органы у приговоренных к смертной казни. В 2006 году Дэвид Матас, делегат ООН, и Дэвид Килгур, бывший член канадского парламента, выпустили книгу “Bloody Harvest: A Report into Allegations of Organ Harvesting of Falun Gong Practitioners in China”. Для нее они опросили десятки бывших политических узников, администраторов из центров трансплантации и других людей, непосредственно знакомых с процессом пересадки органов после казни. Это увлекательное, хотя и непростое чтение.