Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Это подводит нас ко второй проблеме религиозной морали. Дело не в том, что Бога, диктующего нравственные предписания и контролирующего их соблюдение, практически наверняка не существует. Дело в том, что, даже если Бог и есть, его указы, донесенные до нас религией, не могут служить источником морали. Этот момент объясняется еще в платоновском «Евтифроне», где Сократ утверждает, что, если у богов есть убедительные причины объявить конкретные поступки моральными, мы с тем же успехом можем ссылаться на эти причины напрямую, избавившись от посредника. Если же таких причин нет, нам не стоит принимать божественные повеления всерьез. В конце концов, разумные люди способны сформулировать, почему нельзя убивать, насиловать или пытать, не упоминая страха перед геенной огненной, и они не бросятся насиловать и убивать, решив, что Бог сейчас отвлекся или вдруг позволил так поступать.

Религиозные моралисты отвечают, что Господь Священного писания, в отличие от капризных божеств греческой мифологии, в принципе не способен отдать аморальный приказ. Но любой, знакомый с текстом Библии, знает, что это не так. Ветхозаветный Бог миллионами убивал невинных, не раз повелевал израильтянам совершать геноцид, установил смертную казнь за богохульство, идолопоклонство, гомосексуальные связи, прелюбодеяние, неповиновение родителям и за работу в субботу, а также не видел ничего плохого в рабстве, изнасилованиях, пытках и членовредительстве. Все это вполне соответствовало уровню развития цивилизаций бронзового и железного веков. Сегодня, конечно, просвещенные верующие следуют гуманным заветам, а жестокие считают аллегориями, подправляют или игнорируют. Именно в этом и состоит самое главное: они читают Библию через призму просвещенного гуманизма.

Аргумент «Евтифрона» опровергает расхожее обвинение, будто атеизм обрекает нас на моральный релятивизм, позволяющий каждому творить что вздумается. Все как раз наоборот. Гуманистическая мораль опирается на универсальный фундамент разума и интересов человека: неотъемлемой характеристикой человеческой судьбы является то, что нам всем будет лучше, если мы станем помогать друг другу и не будем причинять друг другу вреда. По этой причине многие современные философы, в том числе Нагель, Голдстейн, Питер Сингер, Питер Рэйлтон, Ричард Бойд, Дэвид Бринк и Дерек Парфит, называют себя моральными реалистами (в противоположность релятивистам) и доказывают, что моральные утверждения бывают как объективно истинными, так и объективно ложными [1266] Моральный реализм: Sayre-МcCord 1988, 2015. Моральные реалисты: Boyd 1988; Brink 1989; de Lazari-Radek & Singer 2012; Goldstein 2006, 2010; Nagel 1970; Parfit 2011; Railton 1986; Singer 1981/2011. . Это как раз религия по самой своей природе ведет к моральному релятивизму. Учитывая отсутствие доказательств, любая вера в то, сколько существует богов, кто их земные пророки или мессии и чего они от нас хотят, опирается исключительно на догмы, принятые в родном племени верующего.

Это делает религиозную мораль не только релятивистской, но порой и аморальной. Невидимые боги могут приказать людям убивать еретиков, неверных и вероотступников. Нематериальная душа не подчиняется вполне земным стимулам, которые побуждают нас считаться друг с другом. Конкурируя за материальные ресурсы, соперники обычно оказываются в лучшем положении, если делят добычу, а не дерутся из-за нее, особенно если они ценят свою земную жизнь. Но, если на кону священные ценности (вроде святой земли или истинной веры), соперники просто не имеют права пойти на компромисс. А если они к тому же верят в бессмертие души, потеря тела для них не такая уж большая проблема – скорее вполне резонная цена за вечное блаженство в раю.

Многие историки подчеркивают, что религиозные войны длительны и кровопролитны, а кровопролитные войны часто подогреваются религиозными мотивами [1267] В качестве примера можно привести европейские религиозные войны (Pinker 2011, pp. 234, 676–77) и даже Гражданскую войну в США (Montgomery & Chirot 2015, p. 350). . В ряду наихудших вещей, которые люди когда-либо проделывали друг с другом, некростатистик Мэтью Уайт, с которым мы познакомились в главе 14, насчитал тридцать религиозных конфликтов, ставших причиной гибели примерно 55 миллионов человек [1268] White 2011, pp. 107–11. . (В семнадцати из них монотеистические религии воевали друг с другом, а еще в восьми монотеисты сражались с язычниками.) Популярное мнение, будто обе мировые войны были вызваны упадком религиозной нравственности (бывший стратег Трампа Стивен Бэннон недавно заявил, что Вторая мировая столкнула «иудео-христианский Запад с атеистами»), – исторический миф [1269] J. L. Feder, “This Is How Steve Bannon Sees the Entire World,” BuzzFeed, Nov. 16, 2016, https://www.buzzfeed.com/lesterfeder/this-is-how-steve-bannon-sees-the-entire-world . . В первый раз истовыми христианами были все участники с обеих сторон, за исключением Османской империи, мусульманской теократии. Единственная бесспорно атеистическая страна, воевавшая во Второй мировой, – Советский Союз, и сражался он на нашей стороне, против нацистского режима, который (что идет вразрез с другим мифом) как раз симпатизировал немецкому христианству, объединившись с ним на почве ненависти к светской современности [1270] Нацисты симпатизировали христианству и наоборот: Ericksen & Heschel 1999; Hellier 2011; Heschel 2008; Steigmann-Gall 2003; White 2011. Гитлер не был атеистом: Hellier 2011; Murphy 1999; Richards 2013; “Hitler Was a Christian,” http://www.evilbible.com/evil-bible-home-page/hitler-was-a-christian/ . . (Сам Гитлер был деистом, который писал: «Ныне я уверен, что действую вполне в духе творца всемогущего: борясь за уничтожение еврейства, я борюсь за дело божие» [1271] Последнее предложение в Mein Kampf, part I, ch.2. См. также ссылки в предыдущем примечании. .) Защитники теизма возражают, что нерелигиозные завоевательные войны и зверства, спровоцированные атеистической идеологией коммунизма, погубили еще больше народу. И эти люди еще говорят о релятивизме! Довольно необычно подходить к религии с такими критериями: если бы она была источником морали, число религиозных войн и зверств должно было бы равняться нулю. Кроме того, атеизм – очевидным образом не система морали. Атеизм – простое отсутствие веры в сверхъестественное вроде нежелания верить в Зевса или Вишну. Моральной альтернативой теизму выступает не атеизм, а гуманизм.