Гийом Питрон - Третья цифровая война - энергетика и редкие металлы

Следует признать, что со стороны Баотоу выглядит неплохо, со своими китайскими флагами на крышах и толпами велосипедистов, курсирующими между промзонами и спальными районами. По городу протекает Хуанхэ – одна из двух крупнейших рек Китая. Наконец, у входа в парки здесь развешано множество плакатов со счастливой семьей на фоне бескрайних полей и слоганом «Построим чистый город во благо нашей страны». Настоящая открытка времен строительства коммунизма.

Однако здесь очень сложно подобраться к местным шахтам, расположенным в сотне километров от центра города. Двое излишне ретивых полицейских уже пытались задержать нас, и мы вовсе не горели желанием попадаться на глаза их коллегам. Наш проводник сообщил, что знает одно место в десяти километрах к западу от города, где мы сможем взглянуть на обратную сторону индустрии по производству редких металлов.

Миновав пригороды Баотоу, мы свернули с шоссе на почти незаметную проселочную дорогу и подъехали к бетонной плотине, ощетинившейся множеством зубьев. На каждом из них висела камера, фиксирующая всех непрошеных гостей. Мы стояли перед гигантским искусственным резервуаром – плотиной Вэйкуан, через десятки пролетов которой лились потоки темной воды, использовавшейся для очистки редких металлов. На площади в тысячу гектаров здесь было разлито целое озеро токсичных отходов, излишки которых периодически сливали в Хуанхэ.

Вот такую цену пришлось заплатить за развитие «зеленых» и электронных технологий.

Изумленные, мы целый час стояли, наблюдая за этой нереальной и страшной картиной. Но нам уже следовало уезжать, так как мы наверняка попали в объективы камер наблюдения, и охрана могла вызвать полицию. Мы поехали дальше.

Через несколько минут мы оказались на другом берегу этого искусственного озера – в Далахае. В этой деревушке с домами из красного кирпича, где уровень радиоактивного тория в некоторых местах в тридцать шесть раз превышает допустимые нормы, местные жители, которых осталось около тысячи, ежедневно дышат ядовитым воздухом, пьют отравленную воду и едят продукты, загрязненные токсичными отходами из резервуара. Среди них и Ли Синься (Li Xinxia) – миловидная 54-летняя дама с уже потухшим взором, которая прекрасно знает, что эта проблема весьма серьезна. Она рассказала нам: «Из-за этого здесь заболело множество людей. Рак, гипертония, инсульты… Это коснулось практически каждого. То, что тут происходит – очень серьезно. Мы все прошли медицинское обследование, и теперь это место называют ”раковой деревней”. Мы знаем, что дышим отравленным воздухом и что долго мы так не продержимся».

Существует ли какой-то выход из этой ситуации? Местные власти предложили жителям по 60 000 юаней (8000 евро) за один му земли (666 м²), чтобы они смогли переехать в современный квартал, построенный в соседнем поселке. Но эта сумма – немалая для сельского района, где годовая зарплата составляет около 1500 евро, – не спасла местных фермеров. Хотя на их полях уже ничего не могло вырасти, стоимость квартир в поселке оказалась слишком высокой.

Обитатели здешних мест заплатили слишком высокую цену за редкоземельные металлы, добываемые в их районе. К тридцати годам у них начинают седеть волосы. У детей не вырастают зубы. В 2010 году китайские газеты сообщили о том, что шестьдесят шесть жителей Далахая уже скончались от рака. «Китайский народ пожертвовал своей природой и здоровьем ради того, чтобы обеспечить всю планету этим драгоценным сырьем, – вздыхает Вивьен Ву (Vivian Wu), известный китайский эксперт по редким металлам. – Плата за развитие нашей промышленности оказалась слишком высокой».

Как же Пекин смог допустить такую катастрофу?

Чтобы ответить на этот вопрос, нам понадобится совершить экскурс в историю. XIX и XX века были для Китая периодом потерь и унижений. На момент смерти императора Цяньлуна (Qianlong), которого называли «китайским Людовиком XIV», в 1799 году Поднебесная являлась ведущей мировой державой. Границы китайской империи простирались до Монголии, Тибета и Бирмы. Благодаря небольшому потеплению климата, обеспечившему хорошие урожаи, население быстро росло. Политическая ситуация в стране оставалась стабильной – это был золотой век династии Цин, а объем производства увеличивался такими темпами, что уже представлял собой треть мирового ВВП. В Европу пришла мода на все китайское: Вольтер расхваливал достоинства маньчжурской монархии, повсюду продавались сувениры из Китая, а англичане раз и навсегда полюбили чай.