Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

«1787 года июня 11 дня, при возвращении Ея Императорского Величества из полуденного краю – Всемилостивейшим благоволением пожалована табакерка золотая с вензелем Ея Императорского Величества, украшенная бриллиантами» [549] Суворов А. В. Документы. – Т. 1. – С. 25. .

Государыня уехала, и Суворов последовал за ней и Потемкиным снова в Кременчуг, а оттуда в Полтаву, где 7 июня в присутствии императрицы после осмотра исторического поля сражения состоялись войсковые маневры с примерной атакой. Вскоре Екатерина II отбыла из Полтавы, путь ее лежал через Харьков, Курск и Орел в Москву, а оттуда через Тверь и Новгород в Царское Село. Путешествие, длившееся полгода, закончилось. Меж тем герой наш после полтавских маневров остался на юге, местом его пребывания стал Херсон, а задачей – руководство войсками, разбросанными от Херсона до Кинбурнской крепости, и всемерное наблюдение за турками, имевшими базу в Очакове, на том берегу Днепро-Бугского лимана, за перемещениями их войск между Днепром и Южным Бугом, за их эскадрой, стоявшей на очаковском рейде. Путешествие Екатерины II в Тавриду вызвало дипломатический шторм в Константинополе, тучи сгущались над Босфором, порохом тянуло с Румелийских и Анатолийских берегов Черного моря.

Пока императрица путешествовала по России, посещала Крым, против нее, а значит и против России, складывалась опаснейшая коалиция. Английское правительство и король Георг III, новый прусский король Фридрих-Вильгельм II, король шведский Густав III решили, что настало время подтолкнуть Османскую империю к войне с Россией. Султан и его визири внутренне никогда не смирялись с аннексией Крымского ханства, их агенты уже второй год провоцировали горцев на атаки кубанской границы, натравливали лезгин на Картли-Кахетинское царство и Ираклия II, подписавшего в 1783 г. Георгиевский трактат о протекторате России над его государством. Это была скрытная, но целенаправленная политика, вполне понятная императрице [550] Лопатин В. С. Потемкин и Суворов. – М., 1992. – С. 97. и Потемкину. Он думал, что приезд Екатерины II вместе с Иосифом II в Крым продемонстрирует русско-австрийский союз, охладит горячие головы в Константинополе. Но получилось наоборот. Послы английский Энсли, французский Шуазель-Гуфье, посланник прусский Диц и даже посол шведский с благословения своих правительств стали активно внушать великому визирю, что поездка императрицы – это дерзкий вызов, это демонстрация презрения и уверенности в бессилии славной Порты Оттоманской. Что надобно немедля покарать дерзкую властительницу русских, возродить былую славу Мехмеда Завоевателя и Сулеймана Кануни, что европейские дворы словом и делом поддержат султана. Доводы эти возбудили воинственность великого визиря Юсуф-паши, и тот вместе с ними воздействовал на состарившегося султана Абдул-Хамида.

В Херсон в эти дни съехались А. А. Безбородко [551] Глава Коллегии иностранных дел. , вызванный из Константинополя русский посол Я. И. Булгаков, австрийский посланник Герберт, послы Англии, Франции и Австрии в России Фитцгерберт, Сегюр и Кобенцль соответственно, чтобы обсудить предложения, которые могли бы умиротворить Турцию. В июле русский и австрийский послы вернулись на Босфор. Но все было тщетно: 15 июля (старый стиль) 1787 г. рейс-эфенди (министр иностранных дел) вызвал к себе Я. И. Булгакова и предъявил ультиматум: Россия выводит свои войска из Картли-Кахе-тии и отказывается от любых притязаний на суверенитет над ней; должен быть выдан получивший убежище в России молдавский господарь [552] Князь Молдавии, утверждавшийся султаном. Маврокордато; необходимо уступить 30 солеварен у Кинбурна; отозвать русских консулов из Ясс [553] Столица Молдавии. , Бухареста [554] Столица Валахии. и Александрии (в Египте), но зато согласиться на назначение турецких консулов в Крым и в русские порты Причерноморья; наконец, разрешить туркам досматривать русские торговые суда в турецких водах [555] Лопатин В. С. Потемкин и Суворов. – М., 1992. – С. 117. Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. – М., 2002. – С. 627. .

Подобного рода ультиматум был просто несовместим с достоинством России как великой державы. Диван прекрасно понимал это, он просто искал повод для войны. Я. И. Булгаков решительно отверг столь дерзкие домогательства, отказался принять такую ноту, но заявил, что готов проинформировать министерство и государыню. Не дав ему времени получить ответ Царского Села, русского посла снова вызвали 5 августа (старый стиль) и объявили, что Порта «денонсирует все договоры с Россией и требует возвращения Крыма» [556] Там же. С. 628. . Когда Я. И. Булгаков возмущенно отверг эти требования, он был арестован и заключен в Семибашенный замок. Согласно турецким дипломатическим обычаям, это означало разрыв всех дипломатических отношений и преддверие войны. 13 августа (старый стиль) она была официально объявлена, и над воротами Сераля был выставлен султанский бунчук о семи конских хвостах.