Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Однако наш французский наблюдатель был не лишен способности учиться и делать выводы. Почти через тридцать лет граф снова перечел свои записки. Но теперь смотрел он на это новыми глазами, глазами военного, прошедшего школу выучки на дорогах войн с Наполеоном. И в 1826 г., на склоне лет маститый генерал и андреевский кавалер приписал к вышеприведенным словам:

«Суворов не совершил ни одной [ошибки] ни в Италии, ни в Швейцарии, где показал, что он может с таким же успехом сражаться и против французов, с каким сражался против турок» [1590] Русская старина. – СПб., 1895 г. – Март. – С. 158. .

С кончиной Речи Посполитой пришел конец и командованию Суворовым русскими войсками там. Ссыльные поляки покидали Варшаву и берега Вислы, а его ждал Петербург и императрица. Ждала дочь и ее семья, ждали придворные недруги и светская публика. Команду над войсками передал полководец своему старому боевому соратнику генерал-аншефу Дерфельдену, который отводил их под начало графа Румянцева-Задунайского, а сам Суворов перечитал еще раз рескрипт государыни:

«Граф Александр Васильевич. По случаю отправления вашего из Варшавы в столицу нашу всеми лостивейшее жалуем вам на путевые расходы из сумм, состоящих в ведомстве вашем, десять тысяч рублей. Пребывая вам всегда благосклонны Екатерина» [1591] Суворов А. В. Документы. – Т. 3. – С. 494. .

Ну что ж, значит, пора в путь, здесь все кончено. Он положил перед собой лист почтовой бумаги, обмакнул перо в чернила и стал писать зятю:

«Отъезд мой в С[анкт]-Петербург я предполагал до учинения всех надлежащих распоряжениев, что продлиться могло бы до декабря <���…> но как вчера Вилем Христофорович [1592] В. Х. Дерфельден. получил повеление от графа Петра Александровича [1593] П. А. Румянцев. в разсуждении вывода войск, в котором явствует разделение всех полков начальства моего в команду его и князя Николая Васильевича [1594] Н. В. Репнин. , и я остался без команды <���…> выеду 17 числа сего ноября…» [1595] Русский архив. – 1866. – № 7. – Стлб. 955–956.

Между строк этого вежливого письма можно прочесть некоторое внутреннее напряжение: приверженный порядку, он рассчитывал самостоятельно руководить выводом войск из Польши, а тут их просто изъяли у него и разделили между собой Румянцев и Репнин. И он, Суворов, в одночасье остался без своих победоносных войск, их чуть не «растащили» между собой «старшие» против него полководцы. А ведь он же фельдмаршал, гоже ли так с ним поступать? Десять тысяч рублей на дорогу – это, конечно же, приятно, но войска-то «прибрали» уж как-то слишком быстро. И что же ждет тогда его дальше? Его, фельдмаршала без армии. Поэтому в письме после вежливого прощания появляется своеобразный постскриптум:

«В Финляндии был я за куликами, потом в Херсоне пугалом Турков. В сем интервале Россия пострадала. Чтоб не случилось того между Персии и Туреции. Тамерланов же поход мне не важен, хоть до Пекина» [1596] Русский архив. – 1866. – № 7. – Стлб. 955–956. .

Даже теперь, на вершине карьеры и славы, малейший намек на неуважение или смещение на вторые роли пробуждает в сердце его острую обиду и горькие воспоминания. Фельдмаршальский мундир и повелительный жезл не заставили забыть годы опалы и отстранения от любимого дела. Нервозность сразу же дает о себе знать, и успокоение может принести только одно – новая военная страда во славу России. Где? Не так уж и важно. Иранский Ага-Мохаммед-хан в сентябре разгромил Картли-Кахетинское царство, разорил Тбилиси. Что ж, Суворов готов идти на Персию. Кажется, турки грозят войной? Отлично! Да хоть на другой конец света, в Китай, лишь бы не прекращать заниматься делом, быть бодрым и деятельным в походе и в сражении.

Ему есть для чего и для кого жить: и сорока дней не прошло, как он в письме императрице впервые упомянул сына Аркадия [1597] Суворов А. В. Письма. – С. 296. . Мальчику тогда было 11 лет, Суворов наконец-то признал его, стал заботиться о маленьком наследнике своего громкого имени. И раз так, надо спешить в Петербург, там разрешение тревог и исполнение надежд.

Покинув Варшаву 17 ноября, полководец прибыл в Стрельну 2 декабря 1795 г. Пока он ехал в столицу, с 8 ноября для него в Таврическом дворце начали готовить апартаменты, доставлять столовые припасы и даже отправили целый штат прислуги. Императрица умела делать красивые жесты: фельдмаршалу отводили «квартиру» в резиденции его прежнего принципала, там, где пять лет назад праздновали победы над турками и взятие Измаила. Тогда на этом празднестве не было только одного человека, имевшего на это полное право, – самого Суворова. Теперь же он будет здесь жить! В доме Потемкина, а теперь и в «доме» самой государыни. Это была очередная и, право, весьма приятная почесть.