Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

В приказе, изданном тогда же, прямо указано на виновников этого несчастья:

«…начальники не имели попечения о солдатском здоровьи, ибо правила, данные на то, выполняемы не были, ротные командиры заболевшего тотчас отсылали в лазарет, при ротах не пользовали, в лазаретах же не наблюдено содержание по сортам болезней и порознь, а все вместе. В следствие чего предписываю строго изыскать сие нерадение и виновным полковым или баталионным начальникам учинить публичный выговор; ротным же командирам, как и эскадронным, отказать от комнаты впредь до исправления…» [1603] Русский архив. – 1866. – № 7. – Стлб. 958–959.

Но гораздо горше, чем леность воинских начальников, была ему подлость того, кого считал Суворов своим близким другом:

«Сердце мое окровавлено больше о Осипе Михайловиче [1604] Де Рибас. нежели о торговой бабе Киселеве [1605] Генерал-майор Ф. И. Киселев, подчиненный де Рибаса, командовал войсками в Одессе. . В С[анкт]-П[етер]б[ур]ге первой, видя мой оборот сюда, утая зло, счел по заднему иностранным, но по настоящему течению послал тотчас 1000 червонцев, чтоб воскресить больных по лазарету и меня омрачить…» [1606] Суворов А. В. Документы. – Т. 3. – С. 514.

История эта обычная для того времени: приняв командование войсками, Суворов обнаружил большую смертность среди солдат. Особенно велика была она в Одессе, строительством которой руководил де Рибас, одновременно командуя гребным флотом. Здесь от плохого питания, антисанитарии, отсутствия питьевой воды и бань, изнурительных работ и недостатка в обмундировании умирало в год до одной четверти штатного состава войск. Само по себе это было на совести Ф. И. Киселева и де Рибаса как начальника его. Однако же де Рибас, по обычаю того времени, состоял еще и поставщиком продовольствия в собственные же войска в компании с группой темных дельцов. Оборотистый адмирал сильно наживался на этом. Кроме того, утаивая истинные размеры смертности в войсках, он получал суммы на их содержание в полном объеме и разницу клал себе в карман – попросту воровал казенные средства. Находясь по делам в столице и узнав, что Суворов едет командовать в Новороссию, а значит, по обычаю своему, быстро начнет наводить порядок и вскроет его плутни, де Рибас поступил вполне в духе эпохи. Он отослал в Одессу 1000 червонцев госпитальным чиновникам, чтобы они пока что умерших показывали по-прежнему живыми, а как только фельдмаршал вступит в командование, «позволить» солдатикам наконец-то умереть. Вина таким образом падала на нашего генерала и омрачала его репутацию. Однако Суворов быстро разобрался, в чем тут дело, выгнал мелких воров, но тронуть де Рибаса, бывшего в большой протекции у П. А. Зубова, не смог. Теперь полководцу лишь оставалось изливать наболевшее в письмах Д. И. Хвостову. Отношения же и переписка с де Рибасом были прекращены.

Другая проблема – это огромная задолженность казны подрядчикам, снабжавшим войска в Польше провиантом. Он вынужден был просить фаворита:

«…о ассигновании означенной суммы и о доставлении сюда не оставить вашим ходатайством, поелику полки и подрядчики, не получая оной, совершенную терплют крайность…» [1607] Суворов А. В. Документы. – Т. 3. – С. 510.

Сумма долга составляла, по документам Главной провиантской комиссии, 1 573 695 рублей, 16 И копеек [1608] Там же. . Князь Платон не спешил с ответом, и полководцу приходилось его снова и снова просить о выполнении служебного долга.

Третьей проблемой являлся сам фаворит. Зубов, будучи наместником Новороссии, начальствовал и над Суворовым. Способ же ведения дел, принятый Платоном Александровичем, стал раскрывать фельдмаршалу глаза на истинное лицо благоприобретенного родственника. Вот что пишет фельдмаршал Хвостову о нем 16о апреля 1796 г. из Тульчина:

«Граф Пл[атон] Александрович] в последнее свидание [1609] То есть перед отъездом из Петербурга на Украину. [говорил]: оба флота в моей команде: гребной – гнилой, парусный – хуторный [1610] То есть ветхий. . Я – первому подобный. Отзыву письменного нет, будет ли? Властолюбив, факционный. не патриот…» [1611] Суворов А. В. Документы. – Т. 3. – С. 514.

Характеристика четкая, взгляд ясный, а подчиняться надо!

Через три дня после отправления письма Хвостову наш герой узнал о пожаловании фавориту княжеского титула Францем II. Это вызвало тут же ядовитое послание к «племяннику» в Петербург:

«После моего выезда и вашего письма чрез 24 дни нет ни слова о моей команде над Черноморскими флотами и, в прибавок к прежнему, слышу, что в парусном назначают ломку кораблей полдюжины, не меньших, и в том числе, якобы, 90-пушеч[ных], из новых. Война с турками только подозрительна [1612] То есть сомнительна. <���…> Платон Александрович – князь по вступлении моем в Варшаву. Это мне предопределяемое, и ведомо, кознью осеклось ему. Г[раф] Н[иколай] Алек[сандрови]ч родственник [1613] То есть Н. А. Зубов – зять. , а я им свойственник, но ниже мало о том помышляю, а знаю, что быть им у сильного не иное что, как быть покорну, к его услугам, без взаимного удовлетворения…» [1614] Суворов А. В. Документы. – Т. 3. – С. 518–519.