Коллектив авторов - Лубянские чтения – 2020. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

Кроме того, Восточный отдел готовил сводки по Монголии и Дальнему Востоку, в которых отражалась текущая ситуация, информационные сообщения о деятельности Японии во Внутренней Монголии под лозунгом создания «Автономной Монголии», а также о попытках Японии распространить свое влияние на Внешнюю Монголию и Дальневосточный край [344] Монголия в документах архивов ФСБ России… С. 135, 137, 141–143, 214–218. .

В обзорах и информационных сообщениях проходила и тема буддизма, положения и деятельности лам в регионах компактного проживания народов, исповедующих эту религию (Бурят-Монголия, Внешняя Монголия) [345] Архив УФСБ России по Омской области. Ф. 65. Д. 9920. Л. 34–37. .

Иностранный отдел ОГПУ концентрировал сообщения о политическом положении в Монголии, справки, содержащие сведения об отношении ее с Китаем и Японией, разведывательной деятельности этих стран в отношении Монгольской Народной Республики [346] Архив УФСБ России по Омской области. Ф. 65. Д. 141. Т. 2. Л. 124; ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 8. Д. 378. Л. 78; Ф. 3. Оп. 3. Д. 1343. Л. 10–13, 198. . Документы ИНО свидетельствуют, что к Монголии проявляли интерес и европейские страны, например, в ноябре 1925 г. был добыт доклад датского посланника в Пекине по ситуации во Внешней Монголии [347] Архив УФСБ России по Омской области. Ф. 65. Д. 141. Т. 2. Л. 177–184; Д. 9920. Л. 176–177об. .

В документах ИНО содержалась информация о работе монгольской контрразведки против советских инструкторов, настроениях в монгольской армии и в среде ламства, переселении монголов и казахов из Синцзяна в МНР, о конфликтах на монголо-китайской границе [348] ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 8. Д. 307. Л. 1–5, 9–13, 54–58; Д. 378. Л. 12–18, 76–77, 99, 323–323об, 395; Оп. 10. Д. 531. Л. 128–128об. . Записки о решении религиозного вопроса в Монголии и взаимоотношениях с ламами, сводки Иностранного отдела ОГПУ о деятельности Панчен-ламы [349] Панчен-лама — второй по рангу лама после Далай-ламы. .

Наибольший интерес представляют «Обзоры политического и экономического положения республики» (с 1923 — СССР), которые готовились ИНФО ГПУ — ОГПУ для доклада высшему партийному и советскому руководству Советского Союза, а также для информирования руководящего состава ГПУ — ОГПУ, а также секретарей губернских и областных партийных организаций [350] Яньшин А. Становление информационной службы ВЧК — ОГПУ // ВЧК (1917–1922): к столетию создания / Сборник статей и документов. М.: ИРИ РАН, 2017. С. 326; Христофоров B.C. Описание «внутреннего» и зарубежного Востока в обзорах советских спецслужб 1920-х — 1930-х годов: темы, термины, идеи // Труды Института востоковедения РАН. Вып. 17: Архивное востоковедение (Материалы симпозиума к 200-летию ИВ РАН). М.: ИВ РАН, 2018. С. 235–248. .

В сводках и обзорах ИНФО ОГПУ мы регулярно встречаем такие понятия, как «пантюркизм», «панисламизм», «панмонголизм». Каждое из названных движений, по мнению ОГПУ, угрожало безопасности советского государства. Так, в разделе «Националистические партии и группировки» обзора политико-экономического состояния СССР за апрель — май 1923 г. эксперты спецслужб дают характеристику «Панмонголистского движения» [351] ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 1. Д. 794. Л. 105–106. .

Контрразведывательный отдел готовил справки, аналитические записки, информационные сообщения, содержащие материалы о борьбе с контрреволюционными повстанческими организациями в регионе, характерной тактикой которых было взаимодействие национальной («восточной») контрреволюции с русской (преимущественно, казачьей) контрреволюцией. В ряде восстаний, руководимых контрреволюционными организациями, совместно участвовали алтайцы и русские казаки (Ойротия), буряты, русские казаки (Бурятия, Монголия и ДВК), русские и казахи-националисты (Казахская АССР) [352] Там же. Оп. 8. Д. 53. Л. 321–322. .

Монголо-будийская тема стала одним из весьма специфических направлений в работе советской разведки и контрразведки 1920-х — 1930-х гг. Не представлявшая первостепенную важность тема выстраивания отношений с относительно слабым геополитическим субъектом, отчасти объясняет фрагментарность сведений, которые добывались десятками подразделений центрального и местного аппарата ГПУ — ОГПУ.

Архивные документы свидетельствуют о напряженной работе советских спецслужб на монголо-бурятском направлении, сложностях взаимодействия с местными национальными элитами, проблемах с незнанием сотрудниками национальных и религиозных особенностей местного населения.