Коллектив авторов - Лубянские чтения – 2020. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

Начальником Восточного отдела был назначен Я.Х. Петерс, остававшийся на этой должности до 1929 г. По итогам внутриведомственных прений ему удалось доказать необходимость существования Восточного отдела. Тем не менее, 20 марта 1923 г. часть функций — «разработка шпионажа со стороны Японии, Кореи и Китая» — была передана из Восточного в Контрразведывательный отдел ГПУ. Этим же приказом подтверждалось, что сфера компетенции Восточного отдела распространялась на Внешнюю Монголию, Западную и Восточную Сибирь, т. е. на районы, где компактно проживало нерусское население, исповедовавшее ислам, а также буряты, якуты и иные народности [330] При этом материалы по мусульманам Китая и Синьцзяна предписывалось направлять в Восточный отдел. .

Основными проблемами при формировании основных разведывательных и контрразведывательных подразделений ГПУ — ОГПУ были организационно-кадровые, так как катастрофически не хватало специалистов, знакомых с национальными и религиозными особенностями сопредельных стран Востока (Афганистана, Ирана, Китая, Монголии, Турции). В ОГПУ было крайне мало сотрудников, которые имели теоретическую подготовку, владели национальными языками [331] Гусева Ю.Н. Первые циркуляры Восточного отдела ОГПУ 1922–1923 гг.: советская контрразведка и «восточный» вектор российской политики // Отечественные архивы. 2018. № 2. С. 56–61. . Соратники Петерса — люди, вершившие судьбы «восточных» народов — как правило, были лишены специальной востоковедческой подготовки, зато имели большой опыт практической работы на «восточных окраинах» страны (прежде всего, в Туркестане).

Основными подразделениями ГПУ — ОГПУ, которые в рамках своей компетенции занимались изучением политической, военной, социальной и религиозной обстановки в Монголии и на сопредельных территориях, были Восточный, Иностранный, Информационный, Контрразведывательный, Особый и Специальный (шифровальный) отделы, а также Полномочные представительства ОГПУ по Дальнему Востоку и Сибири. Сотрудники подразделений ГПУ — ОГПУ и полномочных представительств на местах за редким исключением не знали специфических условий этих территорий, были слабо осведомлены об истории и современном развитии Монголии, не владели монгольскими или бурятскими языками, слабо представляли особенности буддизма, ламаизма, традиции и обычаи монгольского народа [332] Монголия в документах архивов ФСБ России… С. 6. .

Подобные проблемы возникали и при комплектовании аппаратов советников и инструкторов в Монголии и Танну-Тувинской Республике, направлявшихся заграницу по линии ОГПУ. Так, ПП ОГПУ по Сибири обращало внимание Москвы на то, что подбор советских советников при Танну-Тувинском правительстве был «крайне неудачным, заменить же их на месте некем» [333] ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 3. Д. 237. Л. 169–171. .

В 1924 г. в областном отделе ОГПУ Бурят-Монгольской АССР (БМАССР) было создано восточное отделение, главной задачей которого стала борьба с ламством. Восточное отделение занималось разработкой национальной интеллигенции, бывших нойонов (представителей местной знати), вопросами мусульманского населения и взаимоотношений бурятского населения с бурятской эмиграцией в Монголии [334] Архив УФСБ России по Республике Бурятия. Ф. 5. Оп. 6. Д. 6. Л. 337. .

Для решения этой проблемы велся целенаправленный набор сотрудников из числа бурят, однако об успехах в этом направлении говорить не приходится. Так, в 1926 г. заведующий организационным отделом Бурят-Монгольского обкома ВКП(б) в одном из документов указал на слабую укомплектованность ОГПУ «работниками и особенно бурятами». При этом подчеркивалось, что «буряты нужны ОГПУ, дабы их можно было приспособить для работы по восточной линии» [335] История Бурятии: в 3 т. Т. 3. XX–XXI век. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. С. 119. .

Существовали и серьезные проблемы межведомственной координации деятельности. Так, поверенный в делах РСФСР в Монголии В.И. Юдин 11 августа 1923 г. направил письма [336] Монголия в документах архивов ФСБ России… С. 34–37. заместителю начальника Отдела пограничной охраны № 1 Ф.И. Бонову и начальнику Иркутского губернского отдела ГПУ М.Д. Берману, в которых сообщал об отсутствии координации в работе между Полномочным представительством РСФСР в Монголии и сотрудниками Отдела пограничной охраны (ОПО) № 1 ОГПУ, работавшими в монгольских учреждениях. Он также давал нелицеприятную оценку рабочим качествам сотрудников Особого отдела ОГПУ: «оторванность сотрудников Особого отдела от Полпредства толкала их на неосмотрительные шаги». Автор указывал на их полную неосведомленность, на то, что чекисты, работавшие в монгольских учреждениях, часто забывали, зачем они направлены в Монголию и, отрываясь от Полпредства РСФСР, становились «приказчиками на службе у монгол» [337] Архив УФСБ России по Омской области. Ф. 65. Д. 17. Л. 11. . Юдин обращал внимание на то, что среди работавших в Монголии сотрудников ГПУ были «политически малоразвитые», не способные удовлетворять запросы Полпредства при отсутствии их соподчиненности.