Лев Кокин - Пути в незнаемое

И в науке и в жизни Якову Ильичу была присуща особая, ярко выраженная индивидуальность, придававшая характерный стиль всей его деятельности. Обычно, высказав какую-нибудь оригинальную идею, он не подвергал ее дальнейшей разработке и проверке, оставляя это своим ученикам и последователям. И, мгновенно загораясь новым увлечением, он, торопясь и волнуясь, объяснял, почему жидкая капля ведет себя на данной поверхности так, а не иначе, почему автоматическое определение путевой скорости самолета выгодно производить по измерению Кориолисовой силы и почему крупные мухи любят сидеть на стене вниз головой.

Веселый, жизнерадостный Френкель непрерывно и жадно трудился — вел научные исследования, читал лекции, консультировал, писал книги, терпеливо учил многочисленную льнувшую к нему молодежь. Именно таким представлялся мне господь бог: беззлобным, трудолюбивым существом, великим фантазером, который, мурлыкая любимую песенку, старательно лепил верблюдов и скорпионов, удавов и воробьев, пышные орхидеи и колючие кактусы. И, окончив свой дневной труд, спокойно засыпал с приятной мыслью — а что бы такое сотворить завтра?

Около памятника Крузенштерну, пройдя по наклонному скату, вымощенному серыми булыжниками, мы спустились к самой воде, по которой неторопливо катились гладкие, чуть заметные волны. Возле черного железного кольца, вделанного в гранит набережной, сидел на корточках молодой, на редкость красивый рыбак, отвязывавший свою лодку. Мы подошли к нему.

— На промысел собрались? — спросил Яков Ильич.

— А как же. Самое время. — Рыбак выпрямился, откинув со лба длинные светлые волосы.

Яков Ильич оживился. Он с любопытством смотрел на черную смоленую лодку с аккуратно уложенными в ней снастями и на ее хозяина, похожего на рослого скандинавского викинга. Френкель, несомненно, увидел в нем специалиста незнакомой ему профессии, с которым можно поговорить о множестве интересных вещей.

— Какая же рыба здесь водится? Мне кажется, что вода в Неве сильно загрязнена и рыбы в ней мало.

— Не скажите. Нева — река многоводная. У берегов, конечно, всякая дрянь плывет, а по стрежню, на быстрине, вода чистая, как в Ладоге. Здесь разная рыба есть. А нам любая годится, за которую деньги дают.

Рыбак улыбнулся, глядя на нас с высоты своего богатырского роста.

— Тут в залив даже и крупная рыба из моря заходит. Недавно один шофер в Черной речке белугу убил, об этом, говорят, даже в газете писали. Вечером ехал он из района на грузовике, и понадобилось ему воды долить в радиатор. Взял он ведро, подошел к реке, а там эта белуга лежит, носом в берег уткнулась и спит. Шофер бегом к машине, схватил ломик, которым покрышки на колесах меняют, ударил ее и сразу убил. Двадцать с лишним пудов та белуга потянула. Случай, конечно, редкий. Я тут всю жизнь рыбачу, а такого никогда не встречал. Но нам и другой рыбы хватает. В заливе великолепные, я вам скажу, угри попадаются! Если такого угря с умом закоптить, так, чтобы у него все мясо собственным жиром пропиталось, так лучше ничего и не придумаешь.

Яков Ильич, обладавший живым воображением и не чуждавшийся житейских радостей, сощурился и вкусно причмокнул.

Рыбак улыбнулся.

— Вот приходите ко мне, — доверительно сказал он, — я вас самой лучшей питерской рыбой угощу: и угрем, и корюшкой, и миногой.

— Спасибо, придем обязательно. А сейчас вы что ловите?

— Да все, что попадается. У меня одна сеть возле Троицкого стоит, ее посмотрю, и еще другую сеть за Литейным поставлю. А потом к Летнему саду наведаюсь, — там тоже неплохие караси водятся.

— Какие караси?

— А такие. Пассажиры. Которым на тот берег надо, когда мосты разведут. Сейчас, по весне, их всегда много.

— Так вы, стало быть, и рыбак и перевозчик?

— А то как же. Хотите, и вас возьму. Покатаетесь. Тут знаете сколько народу белыми ночами по городу бродит? Не поймешь, когда и спят. Но и то ведь, ночью какая красота здесь, особенно на воде! Сколько лет по Неве плаваю, а все на нее удивляюсь. Всегда она разная, Нева. Сейчас, видите, ясная, как небо. А осенью, когда ночи темные станут, выйдешь в залив, и по нему туман стелется, тоже вроде как бы светлая вода бежит, крутится, и месяц низко в небе стоит, и по заливу от него полоса. Не поймешь, что и светится — вода или туман…

Яков Ильич внимательно слушал, держась за железное кольцо причала.

Рыбак подтянул лодку к берегу.

— Так поедете? Я свои дела сделаю, а после с вами могу по всей Неве пройти, хоть до самого залива и обратно — до Летнего сада или куда захотите. Мне это ничего не стоит, все время на веслах.