Константин Асмолов - Не только ракеты - путешествие историка в Северную Корею

Что же до контингента, который они в основном приглашают, то это зарубежные чучхеисты и чучхействующие. Как пример – А. Проханов, И. Шамир или иная публика (из которой члены Группы солидарности с КНДР кажутся наиболее адекватными), которым визит в страну помогает понять суть чучхейского пути.

С точки зрения автора, оплачивать пребывание в КНДР заведомых маргиналов – не лучшая стратегия для пропаганды. Однако когда я затронул вопрос о том, кого им следует приглашать (предлагал лидеров общественного мнения, относящихся к Северу не с чучхейским восторгом, но с сочувствием и интересом), представитель КАРОН подчеркнул, что их задача – установление связей с учеными разных стран, в первую очередь – учеными-обществоведами.

Но, похоже, в основном, КАРОН всё-таки возит одиозных личностей, поскольку с бюрократической точки зрения им важна не реальная эффективность, а фасадный эффект. Главное, чтобы человек демонстративно проникался чучхейским светом на камеру вне зависимости от того, какова в этих заявлениях доля скрытого сарказма. И хотя я попробовал пояснить им, почему и как «Корея сегодня» занимала место «Крокодила», не проняло.

Как бы то ни было, оба раза я поблагодарил представителя КАРОН за оказанный прием, честно отметив, что не заслуживаю такого уровня комфорта, но сказал, почему, с моей точки зрения, работа с учеными, особенно – с молодыми учеными, очень важна. Дело в том, что в нашем корееведении присутствует определенный поколенческий кризис. Достаточно много тех, кому 60–65+. Уже достаточно много и тех, кому 25–30. А вот тех, кто посередине (условно говоря, мое поколение, выпускавшееся в 1990-е), очень мало. Южнокорейская сторона это понимает, и некоторые ее представители открыто говорили, что старое поколение корееведов слишком пропхеньянское и нам неинтересно, поэтому мы займемся воспитанием молодежи. И хотя делают они это, на мой взгляд, предельно глупо и предельно грубо, они всё-таки приглашают молодых ученых (обычно некорееведов и не тех, кто занимается современной историей или политикой), накрывают им поляну, окружают заботой и вливают свои концепции, как они думают, в размягчившиеся и не готовые к критике молодые мозги.

Я сейчас не буду говорить о том, почему подобная стратегия даст значительно меньший КПД, чем они рассчитывают, но важнее то, что если северяне не будут делать чего-то подобного, то этот участок информационного фронта они, безусловно, проиграют. И, судя по дальнейшему развитию событий, с точки зрения северокорейского внимания к научным обменам, мои аргументы оказались действенными: во второй раз я приехал не один, и надеюсь, группы наших ученых будут посещать страну и в последующие годы. Более того, уровень «накрытой поляны» и качество материалов, с которыми мы знакомились, были, пожалуй, выше, чем аналогичные проекты Республики Корея.

Что же до министерского уровня приема, то товарищ объяснил, что моему визиту придавали значение по трем причинам. Во-первых, меня считают «знаменитым», защищающим правду.

Во-вторых, я – близкий друг Кореи. И дело не только в хорошем отношении их к России и русским, но и в том, что я понимаю их позиции и чувства как друг. Иными словами, они считают меня «своим», что для корейского персонализма весьма важно.

В-третьих, мои вопросы очень сильно их озадачили в хорошем смысле, потому что они поняли, что имеют дело действительно со специалистом, который задает вопросы не общего характера, а уточняет некие специфические детали.

Спросили, что я мог бы порекомендовать для создания позитивного имиджа КНДР. Внес два предложения: первое, о котором меня давно просили знакомые буддийские монахи, – поставить на территории демилитаризованной зоны ступу, которая бы своим присутствием гармонизировала ситуацию и умаляла агрессию.

Не скажу, что эта идея встретила понимание, поэтому пришлось прибегать к дополнительным аргументам. Во-первых, строительство ступы не является признаком пацифизма. Ее сооружение стоит дешевле, чем изготовление пушки – с вас не убудет. Во-вторых, так вы подчеркнете готовность к миру и приверженность традициям. Там, где южнокорейцы ставят рождественские елки и экраны с k-pop, вы поставите пагоду.

Однако, с точки зрения как Пака, так и представителя КАРОН, подобный символический жест никак не повлияет на международную напряженность. Ким Ир Сен, конечно, уважал верующих, но его поколение, особенно молодое, не верит ни в Будду, ни в иных божеств. Кроме того, северяне, похоже, не видят смысла в демонстрации мирных намерений. Стратегия «показывать зубы» работает, значит – лучше держаться ее.