Алекс Байхоу - Языковой детонатор

Причем абсурд иногда доходит то такого, что, если у учителя нет правильного произношения, а ученик, занимаясь где-то дополнительно, пытается подражать правильному варианту произношения в иностранном языке, то в таком случае учитель ставит плохую оценку, так как вариант ученика отличается от его собственного.

Когда ученику ставят несколько двоек подряд, он вообще замыкается и все его телодвижения нацелены не на реальные знания, а на получение заветной цифры 5 в дневник. Отсюда произошла такая бездумная практика нанимать частных преподавателей для подготовки домашнего задания. То есть дети учатся делать домашнее задание, вдумайтесь, они не язык учат, а приспосабливаются к системе, чтобы получать отличные оценки.

В “школярской системе” важно подчинение регламенту, следование правилам группы, авторитетность, основанная не на достижениях, а на должностном положении. Качественное образование при таком положении вещей вторично.

8. Школярство, в свою очередь, воспрозивело на свет много контрпродуктивных традиций. Во первых это породило страх перед ошибкой . “А вдруг я неправильно скажу” – именно эту фразу надо выгравировать на памятнике человеку, который так и не выучил английский. Ведь понятно, еще в школе ученику грозила опасность неуспеваемости за ошибки. В университете ставки возрастали, можно лишиться стипендии или вовсе пойти в армию после отчисления, это что касается парней.

А ведь ошибки делать надо, без них никуда. Причем чем больше и быстрее вы их сделаете, тем чаще и быстрее вас исправят, тем быстрее вы заговорите правильно.

Обратим свой внутренний взор на наш опыт освоения своего родного языка. Мы говорили нечленораздельные слова, потом уже нас можно было понимать, потом предложения становились длиннее и сложнее. Но этот путь сопровождался сплошными ошибками – практикой – ошибками – практикой… Осуждал ли нас за кто-нибудь ошибки? Наоборот, вспомните восторженные восклицания взрослых, когда их чадо делало какие-то подвижки в речи. Это было предметом гордости и нескрываемой радости.

Даже во взрослом возрасте, представьте иностранца, вы с ним познакомились, и он или она пытается говорить с вами на русском. Иноземный гость сразу выдаст целый коктейль ошибок из неправильного произношения, поставленных ударений, окончаний слов, вдобавок посыпанный сверху своим акцентом. Будем ли мы его винить за это?

Опять же наоборот, это вызовет живой интерес, желание его чему-то научить, и вообще станет приятно, что человек пытается говорить с вами на вашем языке, несмотря на трудности.

Так почему же, многие думают, что к ним будут относиться по другому, если они ошибутся в речи? Все произрастает от того давнего страха, когда заложенного на школьной скамье. Или же вероятно в сердцах таких людей, коих большинство среди читателей, теплится надежда, что промолчат лет 20, а потом идеально заговорят.

Если уже браться оценивать знание иностранного языка человека, то важно учитывать многие факторы, а не просто сказал правильно или нет. Стоит учитывать, как долго человек практикует язык, какое у него настроение (бывает ведь такое, что двух слов трудно связать даже на родном языке), кто собеседник. Важно оценивать в динамике – в разное время и ситуациях, например, на какой-нибудь важной конференции от волнения членораздельные звуки трудно выдавить из себя. Простыми словами, настоящую объективную оценку вашему знанию языка дать сложно, поэтому бояться не стоит, особенно, если это касается цифр 2 и 5.

9. Самым эффективным способом получить пятерку в дневник было зазубривание материала. Кому нравилось зубрить? Никому! Или может быть только тайным мазохистам.

Если разобраться, то изучение языка есть само по себе зубрежка. Мы начинаем улавливать и понимать слова, когда услышим их многократно и говорим их, не задумываясь, когда уже до этого повторили много раз. Однако, в реальной жизни мы делаем это согласно контексту текущей ситуации. Например, дома мы услышали от мамы слово “играть”. В контексте “играть с другом игрушками”. В садике от воспитателя на уроке пения мы также услышали слово “играть”, но уже в контексте “играть на пианино”. Придя обратно домой, папа сказал маме, что она “играет ему на нервах”, это уже третий смысл, одного и того же слова. И вот мы в реальной жизни только за один день услышать одно слово 3 раза. Потом мы его пытаемся использовать, например, говорим старшей сестре: “Будешь играть мной на игрушках” или “Научишь играть меня в пианино” или “Перестань играть в моих нервах”. Она исправит “играть со мной игрушками” и “играть на пианино” или “играть на нервах”. Это нормальная зубрежка, естественная, когда мы по ситуации повторяем одно и то же слово, многократно пробуя и естественным образом ошибаясь.