Вячеслав Фаритов - Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Ницше, как известно, уделял внимание позитивистскому направлению современной ему философии. Однако сторонником предложенного позитивистами подхода он сам не был. Для него это учение являлось одним из знаковых моментов, симптомов времени – наряду с нигилистической этикой А. Шопенгауэра. Еще одно указание на то, что наступил момент переоценки ценностей, поиска принципиально новых путей. Взамен трансценденции Ницше предлагает вовсе не «абсолютизированную имманентность», как это пытался доказать К. Ясперс. [484]Пафос имманентизма чужд философу не в меньшей степени, чем допущение существования высшего потустороннего мира. Отказываясь от перспективы трансценденции, Ницше утверждает перспективу трансгрессии как новый горизонт философствования и существования. Трансгрессия предполагает не установление иерархического порядка бытия путем восхождения к максимально интегрированному единству, но нарушение установленных и фиксированных границ, переступание пределов. Соответственно, позиция Ницше в этике не является моральным нигилизмом. Мыслитель разрабатывает другую этику, основанную на трансгрессии. [485]

Каковы же основные императивы разрабатываемой Ницше трансгрессивной этики? Основной императив сформулирован в главной книге философа в форме отточенного афоризма, подобного стреле, пущенной из туго натянутого лука: «Человек есть нечто, что должно превзойти». («Der Mensch ist etwas, das überwunden werden soll»). Это императив сверхчеловека, ключевым моментом которого является Überwindung или трансгрессия. Ницше, впрочем, не ограничивался постулированием этого императива в афористической форме, но осуществил тщательную теоретическую разработку данного положения. Прежде всего, следует ответить на вопрос, какова направленность этой трансгрессии человека? Горизонтом, ориентиром трансгрессивного движения служит сверхчеловек. Но контуры данного понятия в текстах Ницще всегда остаются крайне расплывчатыми. «Сверхчеловек» – это даже и не понятие в строгом смысле этого слова, потому что означаемое здесь отсутствует. Вместо означаемого, денотата – горизонт возможностей. Сверхчеловек – не идеал, который можно было бы описать в четких дефинициях, это слово у Ницше означает не некую данность, но путь, направленность движения. То, к чему движение должно привести, конечный пункт пути, остается необозримым. Нельзя говорить о сверхчеловеке как об определенной цели. Имеет место не цель, но путь как таковой.

Это бытие в пути Ницше определяет как эксперимент, эксперимент человека над самим собой. Результаты и конечная цель этих экспериментов не известны заранее. Это движение наощупь, наугад – на свой страх и риск: «Слепые звери, которые постоянно тыкаются вокруг себя, пытаясь что-нибудь съесть, открывают продукты питания (но и легче погибают или вырождаются). Другие же звери живут, питаясь признанными продуктами». [486](«Blinde Thie-re, die fortwährend um sich greifen und etwas zu essen versuchen, entdecken Nahrungsmittel (gehen aber auch leichter zu Grunde oder entarten) Andere Thiere leben von den anerkannten Nahrungsmitteln»). [487]В этом фрагменте из чернового наследия в сжатом виде представлено основное содержание ницшевской этики. Те, кто питаются «признанными продуктами» («den anerkannten Nahrungsmitteln»), – это моральные люди. Мораль здесь соответствует введенному Ницше понятию «нравственности нравов» («Begriff der Sittlichkeit der Sitte»). Суть моральных предписаний – сформировать единое пространство смыслов и целей существования, сформировать некую общность: социум, государство. Люди, входящие в эту общность, получают статус «приверженцев великой совокупной веры («die Gläubigen des grossen Gesammtglaubens»)». [488]Формирование этого пространства совокупной веры есть первостепенная задача становления человека как человека. Условие возникновения человека есть трансгрессия природного, животного, инстинктивного. Инстинкт не оставляет возможности выбора, заранее предопределяя любое решение. Выход за пределы инстинктивной жизни животного дает возможность сознательного выбора. Но таких возможностей в каждый миг существования оказывается сотни и тысячи («Возможно, существуют сотни тысяч субъективных представлений»). [489](«Vielleicht giebt es hunderttausend subjektive Vorstellungen»). [490]Подобный разброд целей, смыслов, путей существования неизбежно приведет к гибели только что возникнувший род человеческих существ. Вот здесь и нужна «нравственность нравов»: «нравственность не что иное (стало быть, главным образом не более чем!), как слепое повиновение обычаям, какого бы рода они ни были; обычаи же суть традиционные формы поступков и оценок». [491]Требуется подчинение ради подчинения, традиция ради традиции – чтобы привести гетерогенное и необозримое множество вариантов существования к некоему единому знаменателю. Так формируется то, что Ницше образно охарактеризовал как питание «признанными продуктами» («den anerkannten Nahrungsmitteln»). Выбор «продуктов» (то есть поступков и оценок) продиктован моральным принуждением. Здесь же возникает перспектива трансценденции – как необходимая инстанция высшего порядка, санкционирующая установленные и общепринятые способы существования: «то, чего следует безусловно опасаться в нравственном отношении, должно вызывать страх в высшей степени ; по этой причине обычай повсеместно вошел в обиход в виде божественной воли и спрятался за внушающими страх богами и демоническими способами наказания». [492]