Пол Халперн - Квантовый лабиринт. Как Ричард Фейнман и Джон Уилер изменили время и реальность [litres]

Мизнер назвал эту модель «Миксмастер» по имени популярного кухонного миксера того времени. Он надеялся, что она поможет объяснить, почему излучение вселенной на ранних стадиях существования столь однородно по температуре, но, увы, ничего не получилось. Математический аппарат теории не обеспечил достаточной степени «взбивания», чтобы объяснить имеющиеся эффекты. После миксера «Миксмастер» тоже оставались значительные неоднородности, а вовсе не то однообразие «молочного коктейля», которое мы наблюдаем сейчас.

Начало космоса представало полной загадкой, возможность его кончины подкидывала дополнительные головоломки. В те времена космологи рассматривали два сценария смерти вселенной: Большое схлопывание, обратный Большому взрыву процесс, когда расширение сменяется сжатием и заканчивается той же сингулярностью; Большое замораживание, когда расширение продолжается, но замедляется, звезды сияют миллиарды лет, но, в конце концов, выгорают, и наступает тепловая смерть мироздания.

Уилер в основном интересовался вариантом Большого схлопывания и его последствиями. Наряду с Большим взрывом и черными дырами он видел его как ключевой полигон для изучения пограничных состояний гравитации и ее влияния на время и причинность. Однажды в интервью он назвал Большой взрыв, черные дыры и Большое схлопывание «тремя вратами времени» 121.

На встрече Американского физического общества в 1966-м 122Уилер говорил, что Большое схлопывание должно представить еще более странную ситуацию, когда космос начнет сжиматься. Предположим, что расширение вселенной, начатое Большим взрывом, запустило вперед время и вызвало рост энтропии. Тогда в эру схлопывания энтропия может начать уменьшаться, и это будет связано с изменением потока времени. Биологические процессы могут пойти назад, и люди начнут жить свои жизни в обратном порядке. В конечном итоге человечество превратится в одноклеточных существ, от которых некогда произошло. По мере сжатия космоса Земля снова станет облаком пыли, и потом вселенная сожмется в точку бесконечной плотности.

Но в заключение Уилер признал, что это все не более чем чистая теория.

Математик Карл Гёдель был одержим идеей двинуть в обратном направлении стрелки часов. Близкий друг Эйнштейна, он вместе с ним работал в институте перспективных исследований в Принстоне. Прославился он в первую очередь теоремами неполноты, опубликованными в 1931 году, в которых показал, что никакая логическая система не может быть самодостаточной. Эти выводы вдохновили британского математика Алана Тьюринга спроектировать машину Тьюринга, развить систематический подход к процессу вычислений, что в свою очередь стало источником вдохновения для Джона фон Неймана, создавшего первые электронные компьютеры.

В 1949 году, в канун семидесятого юбилея Эйнштейна, Гёдель продемонстрировал другу то, что сам он счел знаменательным открытием: вращательное решение уравнений общей теории относительности, делавшее возможным движение обратно во времени. Если вселенная обладает в точности правильным количеством вращения, а также корректной пропорцией материи определенного типа, то петли определенного типа, описанные в пространстве, дадут возможность переместиться в прошлое. Следовательно, при особенных условиях теория гравитации Эйнштейна допускает некую разновидность путешествия во времени.

Эйнштейн не мог спорить с тем, что математически решение Гёделя адекватно, но вот физической значимости он в нем не обнаружил. Существует большое количество решений для этих уравнений, почему нужно сосредоточиваться на таком странном? Научное сообщество практически забыло вращательную модель.

К концу шестидесятых Гёдель страдал от параноидального бреда, подорвавшего его здоровье. Он был убежден, что кто-то пытается отравить его, поэтому ел мало, редко и сильно потерял в весе. Истощение было так велико, что математику приходилось носить пальто просто для того, чтобы согреться даже в теплые весенние дни. В то же самое время он пытался собрать достаточно сведений о дисбалансе во вращательном движении галактик, которые помогут определить общий спин вселенной в целом и подтвердить возможность путешествий назад во времени.

Идея победить время всецело завладела им.

Уилер интересовался работой Гёделя, и в 1970-м, когда он, Мизнер и Кип Торн готовили учебник «Гравитация», то обращались к его идеям. К тому времени и Мизнер, и Торн получили преподавательские места – один в университете Мэриленда, другой – в Калтехе, и им требовалось собираться специально, чтобы работать над книгой. И когда однажды они посетили Принстон, чтобы встретиться с Уилером, институт перспективных исследований великодушно выделил им помещение в том же здании, где работал Гёдель. Из любопытства соавторы постучались к нему в дверь. Рассказали о своем учебнике, и Гёдель спросил, что в нем говорится о вращающихся вселенных, а когда услышал, что вообще ничего, то оказался сильно разочарован.