Ольга Сидорова - Современная литература Великобритании и контакты культур

Современность входит в текст романов Хорнби разными путями, в том числе и самыми неожиданными. Известно, что политика – та сфера жизни, которая традиционно живо интересует каждого жителя Великобритании, но, кажется, только в романах Ника Хорнби она определенным образом конструирует повседневную жизнь каждого человека. Несколько десятилетий назад, рассуждая о влиянии средств массовой коммуникации на конструирование картины мира современного человека, М. Бредбери отмечал: «Мы живем в век новостей и в век знания. События глобального масштаба имеют над нами большую власть, чем это было раньше: события, без сомнения, это то, что происходит дважды, первый раз – к огда они действительно происходят, и снова – когда о них сообщают, показывают на экранах и освещают в печати» [Bradbury, p. 326]. Мир романов Ника Хорнби – это мир, заполненный и перенасыщенный информацией, который заставляет человека существовать по определенным правилам, навязывая ему популярные модели и стереотипы поведения и отношения к жизни, побуждая искать и находить возможности адаптироваться к реальности. В романах Ника Хорнби политика представляется частью поп‐культуры: о ней часто говорят, но ей не придают большого значения, это данность, вне которой житель мегаполиса не может существовать, даже если не интересуется политикой. Политика, как и поп‐культура, предлагает свои определения и ценности, что является еще одним способом формирования представлений героев о мире. Герои Хорнби употребляют политические термины в разных, в том числе самых неподходящих ситуациях: “David saw a look on my face and whispered me that I was a typical joyless liberal!” [Hornby, 2001, p. 73] – в момент, когда Кейти наблюдает за детьми, разворачивающими новогодние подарки; “Vote for me!” – когда героиня размышляет о семейной жизни [Ibid., p. 189]; и даже описание мужа героини в момент семейной ссоры: “Tom’s face becomes a picture of smouldering hate – the kind of picture that a newspaper could use to illustrate an article on ethnic division in the former Yugoslavia” [Hornby, 2001, p. 99].

Еще более выразительный пример существования и адаптации человека в современном обществе, печальный, смешной и поучительный одновременно, предлагает роман «Слэм» (слэмом называется такое падение с роликовой доски – скейта, которое требует хирургического вмешательства). Герой произведения, шестнадцатилетний Сэм, увлеченно занимающийся скейтбордингом, вывешивает на стене своей комнаты постер с портретом Тони Хоукса, знаменитого скейтбордиста и основателя национальной британской ассоциации этого вида спорта, к которому он обращается с вопросами по всем сложным проблемам собственного существования. Зная наизусть автобиографию Хоукса, Сэм, как правило, находит в ее тексте фразы и целые параграфы, которые он с успехом использует в качестве реплик своего кумира во время их долгих «разговоров». Таким образом, яркий плакат с изображением мускулистого кумира молодежи и его скейтборда в контексте романа становится не только объектом почти религиозного поклонения, но и выполняет роль наставника и собеседника, то есть заменяет Сэму отца, не живущего с семьей, и пастыря‐исповедника. Полагаем, что через этот почти оксюморонный образ Хорнби вновь удается соединить не сочетаемые в сознании многих читателей элементы, а именно признаки остросовременной попсовой субкультуры с вечными человеческими ценностями.

Внимательному читателю нетрудно будет понять, что при всей своей эпатажной нацеленности на современность, при пестроте языковых и социокультурных маркеров сегодняшнего дня проза Ника Хорнби отличается глубиной поставленных проблем, а также – что, на наш взгляд гораздо важнее, – попытками дать позитивные ответы на самые сложные экзистенциальные вопросы, которые не перестают быть от этого менее актуальными. Явно пародируя стиль Хорнби, российский рецензент пишет о романе «Слэм»: «Английский писатель читает английские газеты и чешет свою английскую голову: как быть с бедными подростками, которые становятся папочками и мамочками, еще не перестав быть деточками. И пишет об этом роман, и дает этим деточкам – п апочкам и мамочкам – в есьма полезные советы. Весело, ненавязчиво. Уж если родили человечка, то и воспитывайте. Ну, ночами придется недосыпать, прививки там разные… не до секса вам будет, это уж точно. Но рождение человека – в се‐таки штука куда более увлекательная, чем скейтинг. Только “слэмов” будет гораздо больше» [Басинский]. Не будет преувеличением утверждение о том, что автор ищет ответы во вполне традиционных сферах человеческого бытия и участия, показывая, что технологии не отменяют человечности, равно как приверженность к современной субкультуре сама по себе не делает людей лучше или хуже. Рецензенты справедливо отмечают, что «есть в интонации Хорнби что‐то затягивающее. Этот писатель очень доверителен к читателю» [Басинский], но, кроме этого, он виртуозно владеет повествовательной техникой, в его романах нетрудно найти все возможные виды комического, от ярких буффонных ситуаций до традиционной английской языковой недоговоренности ( undersastement ). Все вышеперечисленные черты – и нтересные сюжеты, яркие характеры, остросовременные конфликты, узнаваемые приметы сегодняшней жизни, а также яркий язык, блестящий юмор и общая позитивная, несмотря на драматические коллизии, тональность произведений – д елают романы Ника Хорнби притягательными и для читателей, и для кинематографистов. На сегодняшний день все произведения писателя, включая книгу документальной прозы «Футбольная лихорадка», были успешно экранизированы (за исключением «Слэма», который, без сомнения, также через некоторое время будет превращен в удачный фильм).