Моника Спивак - Мозг отправьте по адресу...

В Свинемюнде, курортном местечке на Балтике, Белый отдыхал летом 1922 г.

О занятии танцами в детстве см.: БЕЛЫЙ АНДРЕЙ. На рубеже двух столетий. С. 323. Увлечение Белого фокстротом в период его берлинской эмиграции производило на современников впечатление болезненное и почти шоковое, о чем рассказывается в многочисленных мемуарах. Сам писатель считал фокстрот способом изживания глубокого душевного кризиса, вызванного разрывом отношений с первой женой – А.А. Тургеневой – и конфликтом с антропософским обществом: «…я не жаловался, а – плясал фокстрот» (БЕЛЫЙ АНДРЕЙ. Почему я стал символистом… // БЕЛЫЙ А. Символизм как миропонимание. М., 1994. С. 481).

В Дорнахе, швейцарской деревне близ Базеля, Белый поселился в 1914 г. В 1913 г. вопрос о переезде еще только обсуждался.

Подробно об исполнении Белым роли в коктебельском представлении 1924 г. см. в воспоминаниях Н.А. Северцевой-Габричевской "Андрей Белый – «террорист» (Литературное обозрение. 1995. № 4/5. С. 112–117).

О способности Белого подражать повадкам животных см.: КЕЗЕЛЬМАН Е.Н. Жизнь в Лебедяни летом 32-го года // БУГАЕВА К.Н. Воспоминания о Белом. С. 298–299.

Вероятно, импульсом к рисованию стала для Белого антропософия, «ученичество» у Штейнера. По его заданию писатель зарисовывал свои духовные имагинации.

Иллюстрировать роман «Маски» (М. – Л., ГИХЛ, 1932) должен был Н.В. Кузьмин (1890–1987). Художник обратился к писателю с просьбой показать, как тот представляет себе персонажей произведения, и Белый сделал двенадцать рисунков. «Он приготовил для меня рисунки действующих лиц на клочках бумаги и стал их показывать с некоторой неловкостью, с какой дилетант демонстрирует свои работы перед профессионалом. Рисунки были детски неумелые (в таком же роде рисунки Белого воспроизведены в томе переписки с Блоком), но они мне очень пригодились. Белый обладал даром схватывать характерное, и некоторые его портретные формулировки я перенес в свои иллюстрации почти целиком» (КУЗЬМИН Н. Иллюстрируя Андрея Белого // Звезда. 1972. № 5. С. 182). Так, в книге практически воспроизведены сделанные Белым портреты профессора Коробкина и Мандро.

С апреля по июнь 1927 г. Белый и К.Н. Бугаева путешествовали по Грузии. О страстном увлечении Белого рисованием в этот период см.: БУГАЕВА К.Н. Воспоминания о Белом. С. 125–128. Кождорские пейзажи Белого см.: Рисунки русских писателей XVII – начала XX века (Автор-составитель Р.В. Дуганов; М., 1988. С. 210–211).

Классификация рисунков и схем Белого, а также его художественного стиля дана в статье Н.Л. Кайдаловой «Рисунки Андрея Белого» (Андрей Белый: Проблемы творчества. М., 1988. С. 597–605).

«Б.Н. … вспоминал, как при писании „Путевых заметок“ помогли ему простые открытки, которые пачками он накупал в Италии, в Тунисе, в Египте. То же самое пытался он сделать теперь на Кавказе – в Батуми, Тифлисе, в Армении. Но потерпел неудачу. Выбор открыток и снимков был слишком скудным. Тогда-то желание хоть как-нибудь закрепить характерные мелочи посещаемых мест толкнуло его к зарисовкам» (БУГАЕВА К.Н. Воспоминания о Белом. С. 125). Среди личных вещей писателя, хранящихся в Мемориальной квартире Андрея Белого, – альбом с видами Швейцарии, открытки с видами Свинемюнде, несколько наборов открыток с видами Кавказа.

В Египте Белый и А.А. Тургенева были весной 1911 г.

Проприоцепторы – специализированные чувствительные нервные окончания, расположенные в тканях мышечно-суставного аппарата; это органы мышечной чувствительности, играющие существенную роль в моторной деятельности организма.

Белый и К.Н. Бугаева отдыхали на Кавказе в 1927, 1928, 1929 гг., неоднократно были в Тифлисе, Батуме (Грузия) и Эривани (Армения). См.: БЕЛЫЙ АНДРЕЙ. Ветер с Кавказа: Впечатления. М., 1928; БЕЛЫЙ АНДРЕЙ. Армения // Красная новь. 1928. № 8.

Полуподвальное помещение в Долгом переулке на Плющихе (д. 53, кв. 1). Реакция Белого на «хвост» очереди в молочную, заслонявший ему окно, описана в мемуарах В.Л. Милашевского Вчера, позавчера… Воспоминания художника (М., 1989. С. 283–285).

Скандалы из-за керосина происходили в Кучине постоянно, один из них нашел отражение в дневниковых записях П.Н. Зайцева: «В местном кооперативе нет керосина. В Салтыковке керосин выдается неопределенно по каким дням и в какие часы. Его надо ловить. Очередь за ним выстраивается, доходя до 500–600 человек. Бор. Ник. говорит, что он уже хотел ехать в Москву и идти в „Правду“, заявить о беспорядках в снабжении керосином» (19 января 1931 г.).