Андрей Андреев - Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Фактор Франции имел особое значение для начала университетского кризиса. Во второй половине XVIII в. обучение во французских университетах находилось на особенно низком уровне. Это отмечали просветители, но королевский двор не предпринимал никаких усилий для изменения ситуации. Так, в Сорбонне еще со времен Декарта была запрещена вся новая философия, а профессора занимались разного рода побочной деятельностью, пренебрегая чтением лекций. Корпоративный строй здесь окончательно деградировал, приводя к тому, что на кафедры всходила «толпа пронырливых невежд», экзамены на докторские степени превратились в пустую формальность, а ученые дипломы покупали те, кто мог за них заплатить. [778]

Именно поэтому революционные преобразования во Франции незамедлительно затронули университеты и в последующем перешли к построению новой системы образования «с чистого листа», не считая возможным сохранить что-либо из прежних традиций. Уже законом от 22 декабря 1789 г. все существовавшие университеты во Франции с их владениями подчинялись государству (точнее, новообразованным департаментам, на которые разделилась страна), а затем декретом Законодательного собрания от 17 августа 1792 г. и новым образовательным законом 7 вантоза II года Республики (27 февраля 1794 г.) университеты в их прежнем виде были уничтожены вместе с другими пережитками «старого режима». [779]

Это событие послужило началом процесса ликвидации университетов в разных частях Европы, развернувшегося в последующие десятилетия. Характерно, что в 1794 г. наряду со старинными французскими закрылся и немецкий протестантский университет в Страсбурге (принадлежавшем Франции с конца XVII в.) На его базе возникла специализированная медицинская школа —École de santé. Отдельные школы юриспруденции, словесности и естественных наук под названием «факультетов» открывались во второй половине 1790-х – начале 1800-х гг. и в других бывших университетских городах страны. Тем самым, закреплялся принцип расчленения прежних университетов на ряд обособленных друг от друга профессиональных училищ. Помимо факультетов, в Париже были созданы так называемые grandes écoles, обучавшие в различных прикладных отраслях, которые раньше находились вне университетского преподавания – Политехническая школа, Школа восточных языков, Центральная школа общественных работ, Школа дорог и мостов, училище Сен-Сир (для военных офицеров), École normale supérieure (для будущих профессоров) и т. д. [780]

Профильное высшее образование несло те преимущества, что позволило быстро наполнить новое французское государство, и в особенности армию, хорошо подготовленными специалистами. Кроме того, отдельные элементы этой системы, как Политехническая школа в Париже, становились и центрами фундаментальной науки, прежде всего в области физики и математики в силу их востребованности для военного и инженерного дела. Все это обуславливало привлекательность новой образовательной модели за рубежом. К ее примеру обращались другие страны: например, в Пруссии рубежа XVIII–XIX вв. всерьез рассматривали возможность заменить университеты на систему школ французского образца [781].

Свое окончательное оформление французская образовательная модель получила при Наполеоне, который 10 мая 1806 г. издал закон об Университете Франции (Université de France) – центральном учреждении, «которое исключительно заведовало бы публичным обучением и воспитанием во всей Империи» [782](для сопоставления отметим, что в это же время Наполеоном был создан и Institut de France – центральное научное учреждение Французской Империи, объединившее пять прежних королевских академий). Тенденция к централизации образовательной системы соединилась здесь со всеобъемлющим бюрократическим контролем за учебой и преподаванием. Университет Франции был устроен как иерархия учебных заведений, так что входившие в него высшие школы руководили низшими, объединенными в учебные округа; во главе же Университета стоял чиновник (grand maître) подчиненный непосредственно императору. [783]Мысль о слиянии высших школ с управлением учебными округами была перенесена во Францию из практики Эдукационной комиссии в Польше 1770—80-х гг. (и оттуда же затем позаимствована при проведении учебных реформ в России [784]).

Таким образом, созданная после революции новая французская образовательная система на практике реализовала альтернативу университетам, обсуждавшуюся еще просветителями, и доказала свою эффективность, сохранясь затем без глубоких преобразований на протяжении около ста лет (по крайней мере, до 1896 г., когда во Франции отдельные факультеты вновь были объединены друг с другом, теперь уже по образцу немецкого «классического» университета [785]). Основные черты этой системы представляли собой полную противоположность университетским принципам. А именно: во-первых, высшие науки преподавались не вместе, а в различных, никак не связанных между собой школах, где учебный процесс нес характер узкой специализации, направленной на практическое овладение будущей профессией; во-вторых, за высшими учебными заведениями закреплялись только образовательные функции, а научными исследованиями должны были заниматься отдельные институты; в-третьих, вся образовательная система находилась под централизованным контролем государства, который обеспечивал обучение по единым и обязательным для каждой специальности учебным планам. [786]