Журнал «ЮНЫЙ ЭРУДИТ» № 10 (98), октябрь 2010 г.

Исследователи начали с того, что взяли пробы костей и шерсти у двух львов, чьи чучела хранятся в музее Чикаго. Анализ этого биологического материала позволил определить точное количество содержащихся в нем изотопов углерода, а именно углерода-13. Почему именно «13»? А потому, что по его количеству в организме можно узнать, чем питались львы. Возьмем, к примеру, зебру. Эти животные едят произрастающую в саванне траву, в которой относительно много углерода-13. Немудрено, что его атомы скапливаются в большом количестве в организме зебр: как в костях, так и в шерсти. Продолжим мысль: а следовательно, и в теле тех, кому эти зебры попадались на обед. Поэтому при анализе образцов биологического материала льва мы сразу увидим, как часто зверь баловал себя зебрятиной: чем чаще хищник нападал на других животных с более разнообразным, чем у зебры, пищевым рационом, тем меньше в биологических пробах углерода-13. Однако, узнав процентное содержания в организме только одного этого изотопа, мы не сможем с абсолютной уверенностью отличить льва-людоеда от его собрата, питавшегося другими, более мелкими хищниками (допустим, шакалами). Поэтому исследователи заинтересовались и другим изотопом, а именно азотом-15. Его процентное содержание особенно велико у животных, находящихся наверху пищевой цепи. Следовательно, у льва, поедающего исключительно плотоядных животных (тех же шакалов) оно будет выше, нежели у того, кто не прочь пообедать и всеядными существами (читай: людьми). Именно так, благодаря этим двум на редкость информативным изотопам, исследователям удалось вычислить пищевой рацион львов из Цаво.

Два атома называются изотопами, если их ядра содержат разное количество нейтронов. Так в недрах атома углерода-13 имеется лишний нейтрон по сравнению с атомом углерода-12, а у азота-15 также на один нейтрон больше, чем у азота-14.

Все собранные данные позволили точно вычислить изотопное содержание углерода и азота в образцах биологического материала, взятых у наших серийных убийц. Данные ввели в компьютер, и с помощью специально разработанной программы определили, кого и сколько съели хищники. Вердикт компьютеров точен до абсурда: один лев убил 10,5 человека, а второй — 24,2. В сумме выходит 34,7. Гораздо ближе к цифрам угандийских железнодорожников, нежели Паттерсона. Выходит, британец намеренно преувеличивал число пострадавших, чтобы набить себе цену? М-да, охотники любят преувеличивать, но это всё-таки чересчур… Как бы там ни было, 35 погибших — тоже очень много! Попробуем теперь разобраться со вторым вопросом: почему же именно человек стал дежурным блюдом для этих львов? Ученые склонны думать, что причина кроется в… изменении окружающей среды. Нападения на людей — это реакция на то, что специалисты называют «пищевым стрессом». Ну а виновником произошедших в природе перемен является, конечно же, человек! Огромное количество слонов, высоко ценимых за их бивни, пало от пуль охотников-европейцев, что самым плачевным образом сказалось на африканской саванне. Повсюду разрослись деревья и кусты, которые прежде поедались и вытаптывались стадами слонов. Слишком буйная и высокая для этих мест растительность пришла на смену привычному низкотравью. А это привело к сокращению популяции травоядных, и львы остались без привычного меню! Был и другой фактор: засуха, которая как раз в те годы царила в этом районе. Нехватка воды сильно поубавила зеленой краски в ландшафте Цаво, а следовательно, упала и численность стад зебр, быков и антилоп. А если добавить, что начиная с 1889 года среди кенийских буйволов и антилоп свирепствовали вирусные инфекции, то всем станет ясно, с какими трудностями приходилось сталкиваться царям природы при добыче пропитания.

Вывод однозначный: голод подтолкнул двух страшных зверей из Цаво нападать на людей! Ты можешь возразить: как же так, а почему тогда не все тамошние львы стали людоедами, а только эти два? Ответ кроется… в пасти обоих музейных хищников. У этих львов, которыми и сейчас можно полюбоваться в чикагском музее, челюсти находятся в никудышном состоянии — слишком много поломанных зубов. Поэтому-то музейные львы и не смогли охотиться на таких сильных и неуступчивых животных, как буйвол и зебра. Пришлось довольствоваться гораздо более слабой и беззащитной жертвой — человеком. Сыскался бы в саванне тех лет хороший ветеринарный дантист, пожалуй, появился бы шанс избежать кровавой бойни!