Николай Непомнящий - XX век - Хроника необъяснимого. Событие за событием

В 1962 году был послан запрос генеральному директору Государственной топографической службы, не содержится ли в отчетах топографов, проводивших съемки в 1847 и 1937 годах на Макдуе, каких-либо записей о странных случаях. Генеральный директор ответил, что после тщательных розысков в архиве ничего интересующего нас обнаружено не было. Мистер Ф. Дж. Нихоллс, участвовавший в триангуляции 1937 года, также ничего не нашел в своих дневниках. Такой же ответ поступил от топографов, проводивших съемки в 1963 и 1965 годах. Мистер Нихоллс заявил, что ничего особенного в магнетизме Бен-Макдуя он не заметил.

Однако, когда Физический колледж готовил отчет об аномалиях этой вершины, один член Каирнгормского клуба сообщил о странностях с компасом, которые он наблюдал во время сильной снежной бури. Стрелка компаса качалась из стороны в сторону. Было установлено, что магнитная буря в тот раз не сопровождала снежную, но предположили, что несущийся снег сам по себе может вызывать аномалии компаса. Возникновение призрачной музыки и голосов осталось необъяснимым и для профессора сэра Бернарда Ловелла, который заключил, что, несмотря на его огромную в этом заинтересованность, он был бы очень изумлен, окажись вдруг, что эти звуки — вовсе не естественное явление, а нечто иное, еще не разгаданное никем. Но он пока не в силах дать этому явлению серьезные объяснения, кроме как предположив, что это всего лишь капризы ветра и воды.

Хэмиш Корри высказал несколько интересных мыслей по этому поводу.

«Я не знаком с Бен-Макдуем, и мой собственный опыт восхождений ограничен Ские-Уийином, по крайней мере, одним пиком Уийина, Сгурр-Дергом. А это гора, изрядно населенная призраками, — место сверхчувственных скрытых сил. Я всегда чувствовал, что там, как и, по слухам, на Макдуе, есть, некая дурная аура: тень непознанного, туманного зла. И дважды я прекращал свои одиночные восхождения в безотчетной панике».

Старики со Ские особенно боялись Лох-Коруиска. Озеро было окружено жуткими историями. В сумерки и особенно ночью там не было места для честного, добропорядочного человека. Коире Уисге было также заселено страшным Уриском, или Ураисгом. Легенда об Ураисге, в чем-то похожем на Серого Человека, вероятно, норвежского происхождения, и он сравним разве что с чудищем, известным на Фарое как Грила, и Габино, сумеречным ночебродом Бретани.

Сообщают, что есть поющие пески в Джабел-Накузе, в трех милях от Суэцкого канала, и в Рег-Рауане, в сорока милях от Кабула, и в некоторых частях Аравийской пустыни и Сахары. Пески бухты Лунан и некоторые пляжи Северного Уэльса и Дорсета иногда тоже начинают звучать.

В 39-м номере за 1956 год журнала «Пенгвин сайенс ньюс» появилась статья И. Р. Йархема, озаглавленная «Поющие пески». Там проводится различие между «скрипом» пляжных песков и «гулом» или «ритмом» пустынных дюн, описываемых путешественниками в Аравии, Перу и Туркмении.

Все это Корри приводит как возможное объяснение феноменов Макдуя. Но пока для странных чар этой горы не удалось найти сталь же убедительных толкований.

Однажды в мае 1898 года в Нюрнберге полицейский заметил ватагу подростков. В самой гуще ее отбивался плохо одетый юноша лет шестнадцати. Офицер разогнал ребят, заговорил с ним, и мальчик, ничего не понимая, стал подражать ему, повторяя за ним, как попугай. Он явно не знал языка, на котором с ним разговаривали.

Странного юношу доставили в полицейский участок и, когда его обыскали, обнаружили два противоречивых письма. Одно гласило: «Позаботьтесь о моем ребенке. Он крещеный. Его отец был солдатом шестого кавалерийского полка». Проверка показала, что чернила, которыми было написано письмо, не были такими старыми, какими должны были бы быть, будь это письмо написано шестнадцать лет назад, как на нем было указано. Более того, шестой кавалерийский полк только что прибыл в Нюрнберг и не был здесь расквартирован в предположительное время рождения мальчика. Письмо было явно фальшивым.

Второе письмо было также фальшивым, как и первое. В письме сообщалось, что автор его — чернорабочий, был нанят Каспаром Хаузером. Письмо вызывало подозрения, особенно из-за ошибок, которые мог бы сделать грамотный человек, намеренно скрывающий свое образование.

Полицейские обвинили юношу в бродяжничестве и оставили в тюрьме, таким образом у них было больше времени заняться его личностью. Они обнаружили, что он почти не умел ходить, едва ему попадалось на пути какое-то препятствие, например стул, он налетал на него и падал. Зрение у него было прекрасное, кожа чистая, и по всему было видно, что он никогда не работал. Ступни ног были мягкими, как у ребенка. Когда его обнаружили, на нем были женские туфли на высоких каблуках, которые явно ему не подходили.