Анри Лот - В поисках фресок Тассили

Древние географы, греки и римляне, отмечали, что засушливый период в Сахаре наступил за 500 лет до нашей эры. Геродот, живший в V веке нашей эры, был первым автором, рассказавшим о землях, расположенных к югу от залива Сирта, дюнах, оазисах, необитаемых районах и соляных курганах. Четыре века спустя Страбон отмечал, что лошадь имела еще в ту пору широкое распространение, причем номады * из предосторожности укрепляли бурдюки с водой под животом верховых лошадей. Это заставляет предполагать, что вода уже в те времена представляла большую ценность. Плиний Старший, живший несколько позднее (23-79 годы), писал, что в стране, названной им Ливией 1, еще встречались слоны, жирафы и хищные животные. При описании же страны гарамантов, соответствующей приблизительно современным Феццану и Тассилин-Аджеру, он упоминает о теряющихся и вновь возникающих вади * и непостоянных <����водных

1 Подразумевая земли, расположенные к западу от Египта.

точках>. Подобное положение весьма напоминает нынещ. ний гидрографический режим Сахары.

Конечно, в то время жизнь там была более оживленной, чем в наши дни. Население было многочисленное, источ'ники воды не столь далеко расположены один от другого, растительность пышнее. Все это создавало благоприятные условия для разведения лошадей1. Однако уже авторы античной эпохи считали Сахару пустыней. Именно тогда и возникла знаменитая легенда о том, что Сахара якобы дно высохшего древнего моря. Песчаные дюны, соленые шотты, раковины устриц, найденные на хамадах * третичного периода, вводили в заблуждение людей, имевших тогда очень слабое представление о геологии и структуре почв.

Этот очерк, резюмирующий наши сведения о прошлом Сахары, служит своего рода фоном, на котором развертывались необычные приключения нашей шестнадцатимесячной тассилийской экспедиции.

Предыстория экспедиции восходит к 1933 году, когда офицер колониальных войск лейтенант Бренан проник во время разведывательной операции в глубину одного из каньонов Тасеилин-Аджера и вышел в долину Ихархар, к югу от военного поста Форт-де-Полиньяк. Тассилин-Аджер представляет собой значительный горный массив на северо-востоке Ахаггара, а упомянутый выше каньон известен под названием вади Джерат.

Однажды Бренан, ехавший верхом на верблюде во главе своего отряда, заметил на отвесной скале, ограничивающей вади, странные рисунки. Ничего подобного он еще не встречал. Соскочив на землю, он в восхищении замер:

перед его глазами предстали глубоко высеченные на камне изображения каких-то громадных животных, шагающих слонов с поднятыми хоботами, выходящих из воды гиппопотамов, свирепых носорогов, длинношеих жирафов, щиплющих верхушки колючих кустарников. Особенно поразительно было подобное зрелище в этом опаленном солнцем крае, откуда человек был изгнан много веков назад и где теперь царило безмолвие пустыни. Пройдя еще около двенадцати километров, Бренан очутился перед хаотическим нагромождением каменных осыпей. Тут-то он и обнаружил один из самых изумительных ансамблей доисторических петроглифов.

Еще до открытия Бренана на скалах, в частности в Ахаггаре, на юге провинции Оран и в Феццане, находили до

* Лошадь стала вытесняться верблюдом в III веке н, э. 10*

вольно много высеченных на камне изображений, но ничего более прекрасного и значительного еще никто не встречал. Наряду с животными, поражающими грацией и четкостью линий, здесь были изображены различные фигуры; среди них встречались человеческие существа со звериными мордами. Все вместе составляло невиданный до сих пор ансамбль. Более того, в нишах, образовавшихся в стенах скал и служивших, по-видимому, укрытием для охотников за муфлонами, Бренан тоже обнаружил очень тонко выполненные рисунки. Это было совершенно ново и представляло большой интерес с археологической точки зрения. Естественно, что это открытие взволновало ученых Парижа и Алжира. Четыре месяца спустя я был уже в Тассили. Одновременно со мной туда прибыли профессора Готье, Рейгасс и Перре. Несколько недель спустя они покинули Тассили, я же оставался там еще полтора года.

Перед исследователями открывалась новая страница в истории Сахары.

Глава

2 На пути к Тассили

Несколько месяцев спустя после известия об открытии Бренана я оказался на ледяном ветру в глубине каньона Имихру. Тассили с его дикой красотой, несомненно, стоил Ахаггара. Я испытал на себе притягательную силу этого края. Его причудливый рельеф напоминает лунную поверхность. Это впечатление создается оголенными разломами почвы, похожими на трещины на корке свежеиспеченного хлеба,- природе вздумалось придать глыбам песчаника самые фантастические формы. Массив Тассили - это своеобразный мир, одна из жемчужин Сахары. Он, пожалуй, в некоторых отношениях красивее, а его гигантские каньоны и загроможденные каменными осыпями ущелья грандиозней столь прославленного Ахаггара. В сопровождении проводника-туарега я за восемь дней прошел от военного поста Форт-де-Полиньяк до Джанета, расположенных соответственно к югу и северу от массива. Этот переход позволил мне составить первое представление о массиве в целом.