Эльмира Нетесова - Помилованные бедой

Наташку он принес в машину на руках. Бережно усадил на сиденье. Вскоре машина остановилась у горотдела. Ее привели в дежурную часть, обо всем расспросили. Потом о ней говорили по телефону:

— Нет! Возвращать нельзя ни в коем случае. Она не случайно упала с балкона. В больницу? Но девчонка не покалечилась. Удачное совпадение. В психушку? Не понял… Что она там забыла? Нормальный ребенок! Чего? Да нет! Нервы у нее в порядке. Вон картоху с колбасой уплетает. Лавров ей чаю принес. У него своих сопляков трое. Любит с ними возиться. Что? Все равно в психушку доставить? Есть! Только пусть поест малек. Тут вот ребята из тормозков ей достали.

Милиционеры расспросили Натку обо всем. И тоже обещали привезти Муську. Но так уж случилось, что кошка исчезла — видно, тоже выскочила с балкона во двор, а возвратиться обратно к Софье уже не захотела.

В милиции только один человек не пришелся по душе Наташке. Он спустился по лестнице вниз, худой, низкорослый, лысый как коленка, с глазами колючими, пуговичными, с широкими красными лампасами на штанах. Мимоходом глянул на Наташку и спросил:

— Эта, что ли, разбиться хотела?

— Так точно! — ответили ему.

— Выпороть бы хорошенько, чтоб не хулиганила! Да отправить к родителям, дабы мозги вправили в нужное место. Не то повадятся вот такие изображать из себя Павликов Морозовых! — пошел к выходу не оглядываясь.

Наташка, выслушав его, чаем подавилась.

— Да ты с чего? Нашего старого козла испугалась? Плюнь! Его через месяц на пенсию отправляем. Будет у себя на дачной речке карасей ловить, головастиков пугать. Перешьет лампасы с брюк на кальсоны, чтоб не только всякая муха, а каждый червяк в огороде знал, с кем имел честь свидеться. А ты пей чай! Видишь, никто из ребят этого генерала не боится. Раньше он хорошим мужиком был. Теперь смылился.

В милиции не спешили отвозить Наташку в психушку. Все ждали другого распоряжения. Но его не последовало. Зато из прокуратуры позвонили, потребовали ускорить отправку девчонки в больницу.

Наташка и раньше лечилась в больницах, но в психушке оказалась впервые. Ночью в палате билась на полу в припадке эпилепсии молодая женщина. Волосы растрепаны, глаза обезумели, с губ пена, бабу так корежило и крутило, она так орала, что Наташка от жалости к ней сама заплакала навзрыд.

— Иди спать. Такое здесь случается часто, скоро привыкнешь, не плачь, — успокаивали санитары-альтернативщики.

Натка послушно вернулась в свою палату. Ночью ей приснилась Софья. Она все искала ремень, чтоб избить девчонку, но никак не находила. Она орала, грозила, а потом стала дергаться как эпилептик, с ее губ полетели клочья вонючей пены. И Наташка заорала от испуга, проснулась в поту, дрожащая, и рассказала о сне Семке.

— Успокойся, таких сам черт не берет. Твою мачеху надо зимой в проруби живьем замораживать. Покуда сдохнет, будет время на размышление. Чтоб больше не родились сволочи, надо с пеленок показывать, что гадов ждет. Хоть бояться будут!

— И ничего Софья не боялась! Она говорила, что за деньги кого хошь купит. И никто ей в жизни не помеха! У нее «крыша» есть! Знаешь какие? Они, те крутые, любого в бараний рог скрутят!

— Ну да! И их обломают!

— Этих нет! — не верилось Натке.

— Хватит трепаться! Дайте отдохнуть! Вот свиристелка еще одна свалилась на голову. Не успела порог переступить, уже шашни крутит! Хахаля завела скороспелка! — подняла голову от подушки злая старуха и велела угомониться всем. — Иначе завтра врачу доложу! — пригрозила скрипуче.

Наташка покраснела до макушки, Семка тут же вышел в коридор, а девчонка легла в постель, укрывшись одеялом с головой.

…Сколько времени прошло с того дня? Та старуха все косилась на девчонку, Наташка никогда ни о чем с ней не говорила и единственную из больных палаты не признавала. Даже когда та заговаривала с ней, Наташка отворачивалась, делая вид, что не слышит бабку.

Семка, завидев девчонку, часто краснел, не решался заговорить с ней при больных. Натка этого не поняла. Она не знала доброго к себе отношения. А тут еще эти гостинцы… Если б не бабка, девчонка отравилась бы.

Следователь прокуратуры попросил у Бронникова разрешения увидеться с Наташей и задать ей несколько вопросов.

— Разумеется! Поговорите! — Главврач выглянул в коридор, увидел Семку, попросил позвать девчонку. Та вскоре вошла и кабинет, поздоровалась. — Наташ, присядь на минуту, поговорить нужно, — предложил Бронников.

— Скажи, среди знакомых Софьи ты не знаешь темноволосого, худощавого, узколицего человека высокого роста? Ему на вид не больше тридцати лет. Волосы коротко подстрижены. Лицо смуглое.