Ю. Татур - Высшее образование - методология и опыт проектирования

Образование, которое можно отнести в сегодняшнем понимании к высшему, существует в России более 350 лет. Мы ведем отсчет от создания в XVII в. таких учебных заведений, как Киево-Могилянская академия (1631 г.), Славяно-греко-латинская академия (1685 г.), Лекарская школа (1654 г.). Согласно выдвинутой нами концепции проектирования в сфере образования, именно на предварительном этапе необходимо осуществлять анализ накопленного в опыта по созданию документации, определяющей содержание и процесс подготовки специалистов. Изучая с этих позиций труды ученых, в которых рассматривается становление и развитие российского образования и, в частности, высшей школы [17], мы приходим к выводу, что во все времена эти документы создавались на двух уровнях: общегосударственном и уровне самого учебного заведения. Как правило, назначение (цели) и основное содержание образования утверждались на самом высоком уровне. (Так, в XVI в. содержание образования служителей церкви определил Стоглавый собор. Надлежало учить «… страху Божьего и писати, и пети, и чести…».) Последовательность предметов, продолжительность их изучения, организация учебного процесса, включая формы контроля за результатами, определялись вузом. Заметим, правда, что социальный статус учащихся также закреплялся высшими инстанциями. По свидетельствам историков, на начальных этапах становления высшей школы студенты набирались в вузы как на государеву службу: «охотой и силой». Им полагалось жалованье, а за плохую учебу – жестокое наказание.

Сохранились проекты дисциплинарного содержания и организации учебного процесса ряда ведущих университетов России, в частности, Московского университета, составленные М.В. Ломоносовым. По своей структуре они близки к ныне действующим учебным планам: та же курсовая система с указанием изучаемых на каждом из них учебных дисциплин; та же система промежуточной и итоговой аттестации. Да и этапы подготовки специалистов, как их видел М.В. Ломоносов (он называет их «классами»), очень напоминают современную российскую многоуровневую систему высшего образования.

«Первого класса студенты ходят на все лекции, – писал он, – для того чтобы иметь понятие о всех науках и чтобы всяк мог видеть, в какой кто науке больше способен и охоту имеет» (современные два года неполного высшего образования). «Второго класса студенты ходить должны на лекции того класса, в котором их наука» (современное образование бакалавра «по направлению»). И, наконец «третьего класса студенты те, которые определены уже к одному профессору и упражняются в одной науке» [18](почти точное совпадение по существу с современной научной специализацией в магистратуре).

Заметим, однако, что некоторые виды учебных занятий и итоговых аттестаций, формы организации учебного процесса отличались от ныне принятых. Причем, многие из этих забытых элементов «образовательных технологий» могли бы быть востребованы сегодня. Так, например, в Киево-Могилянской академии закреплением учебного материала и выполнением домашних заданий руководили (назначенные) хорошо успевающие студенты. Старшие студенты (auditors) выслушивали и оценивали работу младших за неделю. В старших же классах академии, вместо подобных испытаний, существовали диспуты, проводившиеся каждую субботу. Профессор предлагал студентам «возражения» по прочитанному материалу и наблюдал за разворачивающейся дискуссией. Свое «возражение» мог высказать и каждый студент. Предмет диспута объявлялся заранее на специальном огромном листе, что делало такой диспут публичным и он вызывал общественный интерес, а иногда и резонанс. (Истории известно, что однажды подобный диспут, проведенный в 1517 г. Мартином Лютером, привел к грандиозной реформации католической церкви.)

Другой пример. С 1906 г. в российских вузах вместо курсовой была введена предметная система обучения. Она предусматривала существенную самостоятельность студента в формировании своей образовательной траектории. Ему предоставлялось право широкого выбора изучаемых дисциплин (кроме нескольких обязательных базовых), возможность сдавать по ним экзамен по мере готовности, а также право свободного посещения лекционных занятий.

Наряду с лекциями предусматривались специальные занятия, обеспечивающие выполнение студентом работ научного характера, а также просеминарии, имеющие цель ввести студентов в изучение какого-либо предмета, ознакомить с первоисточниками и методами работы с ними. Занимаясь по курсовой системе, можно было на год-два ускорить или наоборот продлить срок обучения.