Yakut

Енисейского каскада крупных электростанций. За огромной плотиной раскинулось живописное водохранилище. Однако трасса «Байкал» проходила северо-западнее, далеко от него.

Истомин объезжал Красноярск по северной окраине. Глянул на часы: было — без пяти одиннадцать. Пересёк мост через многоводный, внушительный Енисей. Река, конечно, — поражает человеческое воображение. Вдоль правого берега начинался, восхитительный по красоте, Енисейский кряж. Впрочем, рассмотреть, как следует, открывающуюся панораму окрестностей, путешественник не мог. Было уже достаточно темно, и только свет многочисленных огней города, будоражил обострившиеся чувства.

Шли шестые сутки «марафона» Санкт-Петербург-Иркутск. Что там говорить, водитель начинал, постепенно, уставать. Бессонные ночи, несмотря на небольшие передышки, измотали двужильный организм. До Иркутска оставалась, какая-то, тысяча километров, но Саня, всё-таки, сильно ослаб. Впереди, он знал, — ждал еще рал-лийный участок «Байкала», но это, естественно, не очень-то радовало. В другое бы время, любитель преград, резких поворотов, труднопроходимых мест, — был, только бы, счастлив. Но сейчас, хотелось ехать спокойно, не торопясь, не выжимая из себя, как говорят, «последние кишки».

Словом, Истомин вёл «Газель», слегка расслаблено, лениво. Главные километры позади, так зачем же надрываться?.. К двум часам ночи, проехал Канск на горной реке и, вскоре, приблизился к границе Красноярского края и Иркутского региона. С севера, возлежало Приангарское плато; а с юга — приходилось брать небольшие, залесённые хребты.

Перед самым Тайшетом, прошел мост через чудо-Бирюсу. А к шести утра, — подъезжал уже к старому Нижнеудинску Дорога оказалась, конечно, не из лёгких, но Саня, как отмечалось, был водителем подготовленным. Встречались и крутые повороты, и ямы «по стёкла», и горные подъёмы, но, в принципе, всё обошлось без лишнего напряжения.

«Ага. Так чем же закончилось, безумное наше «турне» с Артёмой и Настей? — вернулся шофёр к вчерашним воспоминаниям. — Н-да уж!.. Представить, — и то страшновато!.. И как, только выбрались из эдакой, бля, передряги?! А если б не проходившая, вовремя, баржа, — не знаю, не знаю, что было бы дальше.».

.Утро на Чебыде, выдалось, на редкость, туманным. Нодья вовсю тлела, дети, тихонько, посапывали. Отец вышел из полудрёмы, сходил к реке и, быстро, умылся. Потом, — забрёл в смешанный лес и, практически тут же, набрал кучу грибов. В котелке, лежали подберёзовики, красные, а на поляне нашел, даже, рыжики.

Раскочегарил костёр и сварил, детям, грибов-ницу на завтрак. Ребят пришлось долго будить, — на свежем воздухе, спали они крепко.

— А почему, нас не повёл, грибы собирать? — огорчился Артём.

— Надо быстро покушать и до устья Чебыды, доплыть! — торопился отец.

— А Настя еще не умылась. Ха-ха-ха! Проснуться не может!

— Счас помогу ей. Поешьте, и лагерь начнём, сразу, свёртывать!

Впрочем, чего тут, собственно, свёртывать?.. Дети позавтракали, — Саня пошел мыть котелок. Затем, надул лодки, а обмякшую часть, закинул на вторую гондолу. Спустив «это» на воду, загрузил ребят, мокрые спальники, палатку и рюкзак. Места — на ведущем «фрегате», — стало еще меньше.

— Ну, с Богом! — оттолкнулся от берега. И потрёпанная «эскадра» отправилась в путь.

Долго ли, коротко ли шли, но отцу было, отнюдь, не до красот. Мысли вертелись в направлении, как спасти «команду» и багаж. Горе-«капитан» все надежды возлагал, на проходящие баржи по Вилюю. А до устья Чебыды, оставалось километров тридцать. Саня грёб, как невольник на галере, из последних сил, весь в поту. Коротать еще одну бессонную ночь, не очень-то хотелось. Да и в животе, от голодухи, неприятственно, урчало. Что эти, несчастные консервы и пустая, водянистая грибовница!.. Но, главное, конечно, ребятишки... Истомин устал бояться за них, устал возиться, постоянно, с ними. Как только Инга, жена тащит на себе, этакую-то, обузу?! Дак ведь еще, старшая, Машенька в семье, которой, тоже внимание необходимо!.. Бедный отец всё бы отдал, лишь бы, вернуться быстрее домой, а потом, умотать в свободный, как птица, рейс!

Но пока, — как-то нужно было, выбираться из передряги. «Обед» из консервов устроили, прямо в лодке. И опять, мужик самозабвенно грёб, чтоб до темноты, оказаться у цели. И ведь труды праведные, Бог, вскоре, вознаградил!.. За очередным поворотом, завиднелось спасительное устье! А далее, нёс свои бурные воды, долгожданный освободитель Вилюй!..