Вера Чубакова - Потому, что люблю

— Не обращайте внимания на мой «смокинг», я. просто далеко руки просунул... Понимаете, ни в одном магазине моего размера нет, а заказать в ателье... Все время не выберу. Извините уж...

Когда он о чем-то заговорил с Тасей, Женька позвал Надю на кухню, сделал страшные глаза:

— Поосторожней с ним! Не. надо так много разговаривать, а то...

— Что «то»?

— Он в «дурдоме» был...

— «Дурдоме»? А что это за дом?

— Где сумасшедшие содержатся. Пунктик у него.— Женька покрутил указательным пальцем у себя на виске. — Много читал и помешался, и сейчас приступы бывают. Но между нами...

— А приступы?..

— Если он спокоен, ничего... Тихое помешательство.

Надя с опаской поглядывала теперь и на Мажугу, и

на Крохотулю. Да что это у них за бригада такая?

Сергея она сразу узнала,— челка у него как у девочки— низкая, густая,— подарил ей шелковый платок:

— Мама выбирала. Не знаю, понравится ли вам?

— Спасибо. Но почему мне подарки? За что?

— Полагается! — за всех ответил Женька. — У нас так заведено.

Последним пришел всклокоченный парень с сигаретами, заложенными за уши: они торчали как два белых коротких карандаша. Для украшения он их носит, что ли? Рубашка па нем чистая, но такая мятая, будто сушилась в кулаке. И пахло от него кислой капустой. Он долго шарил в карманах и протянул Наде катушку белых ниток и наперсток:

— Вот, пожалуйста, от меня.

Надя улыбнулась:

— Спасибо. А у меня как раз наперсток потерялся.

— Я знаю, что надо женщинам.

Надя услышала, как Сергей спросил;

— Кузя, ты сегодня, кажется, трезв?

— Если пить, так пить. — Кузя покосился на стол.— Чего каплями желудок травить?

— Дядя Костя, наконец-то! — обрадованно воскликнул Женька. — Мы вас заждались, водка прокисла:

Надя повернулась на.голоса и увидела невысокого лысого человека в очках: он протягивал Серафиме Антоновне какой-то сверток.

— Подсолнух, зови гостей к столу! — приказал Женька. — Дядя Костя, выбирайте себе даму.

Прораб подставил Серафиме Антоновне руку кренделем, галантно склонился перед ней:

— Прошу, мадам!

Места не хватило только Кузе, от него отмахивались, получалось, что он лишний, и такое у него было растерянное, жалкое лицо.

Надя сбегала на кухню за табуреткой, поставила ее рядом со своим стулом, сказала: «Садитесь!» — и Кузя тут же сел, только не на табуретку, а на ее стул. Крохотуля молча подставил Наде свой стул, взял табуретку себе, потрогал ее надежность, прежде чем сесть, а Кузя вдруг заговорщицки подмигнул Наде.

«Странный человек»,— подумала она.

Женя откупорил бутылки, разлил по рюмкам: вино — женщинам тводку — мужчинам. Поднялся: прораб Матусов, сказал, что с удовольствием выпьет за молодую семью Хатунщевмх, «влившуюся в наш дружммгй рабочий коллектив».

За каких-нибудь полчаса тарелки олустели — так дружно гости навалились ка еду, и только Серафима Антоновна не пила и не ела, сидела за столои как застенчивая гостья, о которой хозяева забыли.

— Почему вы не едите? — шепотом спросила Надя.

— Тягостно у меня что-то на душе... Ты не обращай внимания, нехорошо, если госги это заметят. Гриша из головы не выходит, кажется: вот-вот появится, позовет, скажет что-то... — Она вздохнула. — Занимай гостей, Надюша, будь за хозяйку.

Тася о чем-то оживленно говорила с Крохотулей. Надя пыталась улучить момент, чтобы рассказать подруге об этом человеке, до Тасю никак нельзя было отвлечь от него.

Надя решительно подсела к ним. Тася заинтересованно спросила:

— Толя, я слышала, что пи собираетесь стать уче-ным-энтомологом?

— Собираюсь,— подтвердил Крохотуля. — Наблюдать за насекомыми, должен вам сказать, захватывающее зрелище, своеобразный спектакль. На сцене — игра, здесь — жизжь. Тысячи загадок, тысячи вопросов. Под каждым камнем, в траве, на ветвях — всюду кишит жизнь насекомых. Куда они торопятся? Чем взволнованы? Интересно, правда?

— Очень! — живо отозвалась Тася.

— А возьмите муравьев! Все действия у них осознанны. Они готовятся к бою, заранее эвакуируют свои куколки, а равеных оттаскивают в безопасное место.