Вера Чубакова - Потому, что люблю

— Вдвоем, — поправила Надя. — С сыном.

— Да, да,— торопливо согласилась женщина.

Алеша с Надей переглянулись: этот непонятный уход

Жени из дома в такой день — годовщину смерти отца, торопливое: «Не могу, важные дела...»

Серафима Антоновна выглядит молодо, носит короткую стрижку, подкрашивает седые волосы.

Какой-то парень с нагловатым взглядом подтолкнул Надю локтем. Она повернула к нему голову и вежливо сказала:

— Извините, это я виновата, так тесно!

— Тесно,— пробормотал озядаченный парень. — Поневоле...

Ага, смутился! Значит, не такой уж он отпетый. Сколько раз Надю выручала сдержанность! Ответить грубостью на грубость проще простого. Алеша, правда, не может с этим согласиться: «Зло надо наказывать, а не подставлять другую щеку!» Он добрый, хоть и вспыльчивый, как Варвара Степановна... Но мать его злая и жестокая... Человеку, который не умеет прощать, тяжело живется.

— Что-то мы долго едем,— сказала Надя.

— Считай, уже приехали. — Серафима Антоновна продела руку под Надин локоть. — Сейчас уже...

Автобус лихо обогнул какую-то постройку и не успел еще остановиться, как дперцы с треском распахнулись, и шофер весело объявил:

— Порядок, вылезай! Прибили на кольцо, а у кольца, как вы сами знаете, нет ни начала, ни конца!

— Да он пьян! — возмутился толстый человек с женским голосом.

— Пьян — это точно,— смеясь, подтвердил шофер.— От счастья пьян. Только что в больницу звонил — жена двух сыновей мне родила! Восемь лет не получалось...

У проходной завода Надя развернула свой пропуск. Вахтер, хмурый старик в фуражке железнодорожника, задержал его, изучая:

— Новенькая? Добро пожаловать! — И засмеялся вдруг: — Если косу отрежешь — не пропущу. Береги красу, наказываю.

— Наказ принят! — весело отозвалась Надя.

— Ну-ка, найдешь сама наш цех? — спросила Серафима Антоновна. — Иди вперед, я за тобой. Времени у нас еще много.

Накануне Надя старалась запомнить, который ее цех, но сейчас с трудом нашла его среди одинаковых зданий, выстроившихся за огромной кирпичной трубой. Раньше она считала, что заводские трубы стоят на крыше.

— Хорошая у тебя зрительная память,— похвалила Серафима Антоновна. — А я так с неделю не туда попадала.

Цех был скорее похож на больницу — светло, чисто, все аппаратчицы в белых халатах и докторских шапочках.

Бригадир Тася (Надя уже знакомилась с нею в отделе кадров), высокая девушка □ коротком халате — из-под него выглядывала добрая половина красной юбки, поморщилась от чего-то и так тряхнула, здороваясь, Надину руку, будто проверяла, крепко ли она держится, потом подала халат. Надя едва не потонула в нем, обернулась чуть ли не три раза. Тася протянула ей бинт и подождала, пока Надя подвяжется им, как пояском.

— Мы делаем люминофоры — светящийся порошок для ламп дневного света. Он еще применяется в телевидении, в радиолокационных трубках и рентгеновских экранах. Сегодня ты просто смотри. Ходи и смотри, что к чему, привыкай и ничего не бойся!

Надя обрадовалась: начало неплохое, хуже нет, когда тебя заставят что-то делать, а ты ни бум-бум. Она обошла весь цех, заглянула во все закоулки небольшого трехъярусного помещения. Если взбежать по крутой лестнице на третий ярус — увидишь оттуда весь цех,— насквозь просматривается.

На третьем ярусе стояли котлы с растворами. Девушки что-то доливали в эти котлы, включали электромешалку, брали в колбочки пробы. Совсем как в лаборатории.

Надя спросила, что находится в каком котле, ей объяснили, но в голове ничего не задержалось: «Ничего, привыкну, сама пойму, не все сразу...»

Полистала журнал приема — сдачи дежурств — он весь в химических формулах. Придется заглянуть в учебник по химии.

Ей понравилось в цехе, поправились работницы, вежливые, спокойные; понравилась и заводская столовая. Удивилась: у входа в столовую за маленьким столиком сидела пожилая женщина в белом халате и в очках и не впускала никого до тех пор, пока люди не вытряхивали себе в рот витамины, которые она им подавала.

— Для вашей же пользы, товарищи! — призывала она пытавшихся улизнуть. — Для вашего здоровья, товарищи! Витамины — это жизнь.

— Ой, как же это я забыла тебя предупредить! —■ заволновалась Серафима Антоновна, когда они с Надей вышли из столовой. — Скандала не избежать.