Игорь Беляев - Гибрид - Для чтения вслух

Я сказал, что «за тридцатку» ни за что бы не продал.

— Тут надо рыть глыбже! И я тебе расскажу, как было все на самом деле.

В эти минуты, при свете коптилки, дядя Митя показался мне настоящим «Мепистопелем».

Хотя он ничего не пел. И музыки не было…

А теперь я попытаюсь вспомнить дяди-Митину историю об Иуде Искариоте и его Учителе, которую рассказал дяде Мите его Призрак. Только запомните, пожалуйста, всю обстановочку.

Вот здесь полулежит дядя Митя в своем «турецком» халате. На «троне» восседаю я. Там на стене висит бумажный репродуктор, который дядя Митя включает, чтобы послушать последние известия. За окном темень — глаз выколи. На столике горит моя керосиновая коптилка с тремя фитилями. По потолку шастают тени.

Дядя Митя говорит, говорит, потом вдруг замолкает, уставится в темный угол и ждет. Это, значит, у него опять остановилось сердце. Оно может остановиться совсем, тогда он, наверное, умрет. А может заработать и помчаться вприпрыжку. Тогда он отхлебнет немного остывшего чаю из стакана и продолжит рассказ.

— …Иуда, в сущности, был оченно непростой малый. Это после его разрисовали дурачком. А был ли он злодеем на самом деле? Тут, как говорится, бабушка надвое сказала. Документиков нет. Придется пользоваться личным архивом. Невезуха с самого начала. Выскочил из земли, как гриб на полянке. Родни никакой — ни отца, ни матери. Тут бы ему и помереть в самый раз — жалеть некому. Но у Господа на него были, очевидно, другие виды. Две тысячи лет клянут Иудушку на всех перекрестках и на каждом еврее от него тень.

— Вот гад! — не удержался я.

— Нет, ты послушай!.. Помереть ему не дали. Подкинули ребеночка в дом Красилю. Вот откуда у него и прозвище такое антиресное — Искариот. Красиль по-нашенски. Ловишь аналогию?

Я аналогию поймать не мог.

— …Подкидыш рос без любви родительской, без ласки. Это, заметь себе, фактор решающий! Спал и ел со скотиной. За каждую промашку драли по-черному. Красили — народ грубый. И работал с малолетства от зари до зари. Ручонки мозолил до крови. Одно доброе дело, значится, этот Красиль для него все-таки сделал — обучил читать и писать. Уже специальность по тем временам! А считать — сам выучился. Да так вычитал и множил — не столбиком, а в уме! Всех «книжников» за пояс заткнул. Не башка, а синагога…

Я уже знаю, что синагога — это еврейская церковь, но при чем тут голова?

— Голова у него была — во! Как арбуз!

Я тут же вспомнил про своего папу. У него тоже «не башка, а синагога». Никакой записной книжки у него нет. Все адреса и телефоны держит в памяти.

Это ж надо? Целое ВГКО — Всесоюзное гастрольно-концертное объединение! А умножает в голове быстрее фокусника Куни. А фокусник Куни тоже папин приятель. Он в эстраде выступает.

Ему какие хочете цифры пишите на досках, а потом эти доски крутите, он все равно перемножит правильно и в один миг.

А когда они поспорили в ресторане, кто быстрее перемножит четырехзначное число на четырехзначное, папа выиграл целый ящик дорогущего коньяка. Но это было еще не при мне, но уже при маме. Все эстрадные артисты в Москве говорили: «Костя — это голова!» И папа устраивал им хорошие гастроли.

У меня пока устный счет не идет. Таиска на уроке говорит: «Пять прибавить семь, вычесть три, помножить на четыре — ответ?» «Лук-с-яйцами» сразу брякает, а пока я соображу, уже Таиска новую задачку выдумывает.

— …Вот ты — маменькин сыночек. И бабушка тебя добру учит. А Иуда сразу понял простую истину: никому ты в этой жизни не нужен. Кроме самого себя. И что бы там ни болтали, Бог заботится только о богатых и здоровых. А на бедных и больных Ему начхать с высокой горы. Никто тебя из дерьма не вытащит, пока сам себя не дернешь за хохолок. Ты мне веришь?

Я кивнул. Если бы дядя Митя заявил, что он все видел сам, своими глазами, я и тут не стал бы спорить.

— Ну и чудненько. Тогда слушай сюда. Папенька мечтал передать приемышу со временем свое дело. А Иуде захотелось во что бы то ни стало вырваться из этого вонючего местечка и стать Большим человеком в Большом городе. В результате он сбежал из дому, а папенька проклял своего сына. Иуда пошел сам по себе и никогда больше не вспоминал о своих приемных родителях. Может, это и к лучшему. Потому что теперь никто не помянет их худым словом. Они жили незаметно и умерли невзначай.

К великому сожалению, родители никогда не знают, что ждать им от своих детей. Хотя прозвище за Иудой так и осталось семейное — Искариот. Что значит — Красиль или Красильщик. По-разному говорят.