Олег Игнатьев - Амазонка глазами москвича

Раньше остров не привлекал внимания бразильских властей, впрочем, как и весь бассейн реки Амазонки, но с началом строительства новой столицы — города Бразилиа — Бананалом сначала заинтересовались власти штата Гояс, а потом и федеральные власти. В 1959 году правительство штата решило, что остров Бананал, не являясь морским островом, не принадлежит федеральному правительству, а поэтому земли его могут быть распроданы частным лицам. Существовавшая в то время служба защиты индейцев СПИ заявила, что сделает все необходимое для оставления острова за индейцами племени каража, но, как это в большинстве случаев было с этой организацией, она ничего не добилась. В то время президентом в стране был Жуселино Кубичек — он приказал построить на острове небольшой отель, и с этого момента, можно считать, началось освоение гиганта Бананала различными туристскими фирмами. Дело в том, что по побережью острова на многие километры тянутся прекрасные песчаные пляжи. На острове бесчисленное количество озер, маленьких речушек, затерянных в джунглях, одним словом, прекрасные условия для охоты и рыбной ловли. Сейчас гостиница, построенная при Кубичеке, давно снесена, а на ее месте стоит ультрасовременный отель. Из аэропорта Гоянии раз в неделю летают на остров самолеты, битком набитые туристами. И иностранными туристами, и местными — жителями городов из штатов Мату-Гросу, Гояс, а также из Бразилиа, Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу. Из 40 тысяч индейцев племени каража сейчас осталось примерно 400 человек, которые влачат жалкое существование. Каждый день вечером устраивают для туристов инсценировки своих национальных праздников, мастерят из перьев головные уборы, лепят из глины фигурки различных зверей. А еще мужчины просят милостыню, а женщины занимаются проституцией. О бедственном положении индейцев племени каража в бразильской печати появляется масса статей, но ничего в их жизни не меняется.

Кое-кто из иностранных журналистов, которые попадают в Бразилию и хотят видеть индейцев, выбирают самый легкий путь — покупают билет на самолет и едут на остров Бананал, приобретают там «индейские сувениры», а потом, возвращаясь, лепят очерки и репортажи о жизни коренного населения Бразилии.

Ни Мануэла, ни меня остров Бананал не привлекал, идти туда мы не собирались, и маршрут наш должен был кончиться у Арагарсаса, примерно 60–70 километров вниз по течению от Бализы.

Через полчаса Мануэл повел лодку недалеко от берега. Деревья то плотной массой подходили к воде, то отступали, и открывался песчаный пляж с белоснежным песком. На одном из них наше внимание привлек след, даже не след, а глубокая борозда на песке, образовавшая на пляже полукруг, один конец которого выходил из воды, а другой входил в воду метрах в тридцати ниже по течению.

— Здесь, наверное, играли ребята с близлежащей фазенды? — высказал я предположение.

— Нет, — возразил Мануэл, — это сделала черепаха, мать всех черепах.

Я с сомнением посмотрел на него. Но лицо Мануэла выглядело совершенно серьезным, и непохоже было, чтобы он шутил.

— Что за мать-черепаха?

— В каждом стаде черепах, — пояснил Мануэл, — есть одна, самая старая, самая мудрая, которую все местные жители называют мать-черепаха. И вот когда черепахи выходят на песок откладывать яйца, первой вылезает мать-черепаха. Она своим хвостом проводит такой полукруг, очерчивая место, где остальные должны класть яйца.

Выражать свое сомнение было неудобно, и я только подумал: «Ну вот, очередная легенда об Амазонке». На этот раз спутник ошибался. Несколько минут спустя показался второй пляж, где несколько ребятишек строили дом из песка в пространстве, очерченном полосой, подобной виденной на первом пляже. Мануэл собирался было пройти мимо, решив сделать остановку метрах в ста пятидесяти ниже по течению, но я успел окликнуть ребят:

— Эй, что вы здесь делаете?

— А мы играем в черепах, а Жозе-Афонсо — мать-черепаха, разве вы не видите?

Мануэл, однако, не смутился и не захотел признать свое поражение.

— Здесь действительно играют ребята. А там, где мы раньше приставали, след на песке оставила настоящая мать-черепаха.

Переубеждать его не имело смысла.

Место для ночлега было выбрано с большим знанием дела. Втащив нос лодки на песчаный берег, развели костер в конце пляжа, у самых деревьев. После того как были развешаны гамаки, Мануэл принес два куска брезента и положил по одному в каждый гамак.

— Так-то будет удобней. Можно укрыться, потому что очень холодно под утро около реки. Хотя, если желаете, будем всю ночь поддерживать костер и спать по очереди.