Георгий Андреевский - Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX—XX веков

Раз уж мы оказались недалеко от Бутырок, то не можем не вспомнить о Марьиной Роще, она тут, неподалёку. Когда-то здесь стояли сосны, было тихо и чисто. С появлением людей картина изменилась. Люди принесли сюда все мерзости человеческого общежития. Даже легенды их не шли дальше разбойничьей удали. За много веков наши предки не создали ни одной красивой романтической легенды о Москве и её людях, воспевающей любовь, самопожертвование, красоту человеческой души. В Марьиной Роще, согласно преданиям, жила со своей шайкой какая-то девица сомнительного поведения. Роща эта много лет была пригородом Москвы и стала частью её только незадолго до Первой мировой войны. Она не прибавила городу ни чистого лесного воздуха, ни пения птичек по утрам. Более того, само название её стало синонимом преступного городского квартала. Изменить такое положение не смогли ни новые дома, ни городовые, ни новые названия улиц. У Марьиной Рощи долго ещё сохранялись её собственные, исторические названия: «Набива», «Горюша», «Зелёнка», дом «Пяти дьяволов», магазин «Дыра» и пр. Каждое из этих названий имело свою историю. «Набива» — особый проезд в стороне от случайных прохожих и власти. Тут рощинское жульё делало «набиву» — сговаривалось на «дела». На «Горюшу» отправлялись те рощинские прохвосты, которые в чём-нибудь провинились перед своей шайкой. Чтобы оправдаться, они шли на самые дерзкие преступления. На «Зелёнке» шла гульба и пропивалась добыча. Дач в Марьиной Роще не было. Царившие здесь пьянство, мордобой и преступность не способствовали дачной жизни.

Дачные места Подмосковья отличались друг от друга не только своим расположением, природой и удалённостью от Москвы. Они отличались ещё и дачниками. В Мазилове, например, больше отдыхали разные артисты, в особенности балетные, в Вишняках ряды богатых дачников состояли из владельцев торговых рядов, галерей и пассажей, в «Старом Кунцеве» селились известные врачи, присяжные поверенные с тысячными гонорарами и директора банкирских и тому подобных контор, а в «Новом Кунцеве», на земле местных крестьян, снимали дачки начинающие доктора и помощники присяжных поверенных, только мечтающие о больших гонорарах.

Прошли годы и в советские 1970–1980-е Кунцево, застроенное большими домами, стало местом обитания партийных и государственных служащих, прозванным в народе «ондатровым заповедником». Дело в том, что в годы дефицита товаров, в том числе и шапок, эти служащие могли «отовариваться» по определённым дням в ГУМе и приобретать там пыжиковые или ондатровые зимние шапки, в которых и щеголяли на зависть прочих граждан.

А тогда, на рубеже XIX–XX веков, богатство проявлялось ещё и в том, что дачники из зажиточных не тряслись, как все прочие, на линейках, а от дома до самой дачи катили на лихачах. Правда, в середине 1890-х годов до Кунцева можно было доехать и на поезде. Поезда Смоленской железной дороги делали здесь остановку, однако вагончики их, разделённые на какие-то чуланчики, были такими нищенскими и грязными, что хотя и назывались вагонами первого класса, но желания ехать в них не вызывали. Кондукторы же, одетые кто во что горазд: изорванные кители, задрипаные сюртучишки, помятые фуражки, просто наводили тоску. А ведь времена менялись. Те, у кого водились деньги, стали поглядывать на спортивные занятия и кататься верхом на лошадях. Появившиеся в тех же Вишняках или Кускове «амазонки», ради успеха у кавалеров, могли лихо промчаться по деревне. Не меньший успех гарантировала дамам и поездка на велосипеде. Один газетчик тех лет так описывал свои впечатления от велосипедных дам: «…Я любовался дамами-велосипедистками. Ах, что это за дамы! Сидит на колесе, улыбается встречным и перебирает ножками, а платье её развевается ветром, позволяя видеть ножки до колен… Другие дамы ехали в мужских костюмах, что ещё эффектнее и красивее. Коротенький пиджачок, панталоны до колен, чулочки и шапочка. Восторг!.. Одна ехала в серых клетчатых панталонах и в красном фланелевом пиджачке, другая — в палевом пиджаке и чёрных бархатных панталонах, третья — во всём красном. Аллах! Если эти велосипедистки — дамы, то их хочется отбить у мужей, если же они девицы, то жениться. Что ни говори, а женщина любому техническому новшеству придаёт особый блеск И где-то в глубине души, подспудно, если прислушаться, можно уловить одну довольно примитивную, но радостную мысль: вот здорово, теперь можно быстрее домчаться, связаться, запечатлеть… женщину».