Михаил Кречмар - Мохнатый бог

Беспокойным вечер был потому, что на другом крыле биостанции ихтиологи из службы рыбоохраны шумно отмечали свой приезд. Биостанция стояла на самом краю посёлка, примыкая фасадом к зарослям кустарников на берегу Анадыря, и эти заросли непрестанно оглашал здоровый мужской хохот и жизнерадостный женский визг. Это означало, что в гости к «хозяевам реки» пожаловали туземные дамы.

За день мы изрядно вымотались в обычных предэкспедиционных хлопотах и потому, натянув на головы капюшоны спальных мешков, пытались отрешиться от царящего за стенкой веселья. Однако это нам никак не удавалось.

Неожиданно сквозь хохот и крики застолья начал пробиваться истошный собачий лай. Он всё нарастал, и, наконец, истерический гвалт сделал, казалось, невозможное: заглушил шум праздника. Казалось, что все псы прилегающей части посёлка принимают участие в этом концерте.

— Если бы мы были в тайге, — сказал Аксёнов, высунув голову из под одеяла, — я бы решил, что поблизости шляется медведь.

Мы все одновременно вспомнили о том, что наш дом стоит на самой окраине посёлка, за которой начинается пойменный лес — урема, в котором бурый медведь является хозяином. Тут наши уши уловили, что тональность воплей за стеной изменилась, а ещё чуть позже нам в двери кто-то забарабанил с неистовой силой.

— Медведь! — орал командир ихтиологов Сергей С., — громадный медведь! Кто тут медвежатники, выходи скорее!

Впоследствии выяснилось, что бравый командир ихтиологов вышел из здания станции, которое представляло собой длинный барак с деревянным крыльцом вдоль фасада, и направился в клозет сельского типа, который, как во всех подобных деревнях, располагался в полусотне метров от дома. Однако для того, чтобы достигнуть цели, надо было миновать помойку, которая, также по местной традиции, располагалась прямо под стеной дома. Именно этого совершить командиру и не удалось, так как на помойке стоял здоровенный медведь, который неодобрительно посмотрел в сторону командира. Последний решил не искушать судьбу, а ретировался и поднял тревогу.

К нашему сожалению, командирская тревога возымела эффект, прямо обратный желаемому. Весь личный состав вместе с туземными дамами в дезабилье высыпал на крыльцо, чтобы лицезреть объявленное животное. Медведь не заставил себя долго ждать — он медленно и внушительно вышел из-за помойки, точно Собакевич, встречающий гостей на пороге усадьбы, и низко, утробно зарычал. Этот звук, с одной стороны, совсем негромкий, с другой — наполненный угрожающим, леденящим смыслом, подействовал на гуляк, словно струя брандспойта. Все они, как куклы в театре, по мановению ниточки, повернулись и с паническими криками бросились бежать по длинному крыльцу на друго-ой конец барака. Медведь, удовлетворившись произведённой демонстрацией, вновь скрылся за помойкой.

Все присутствовавшие столпились на другом конце крыльца и принялись, каждый на свой лад, обсуждать происходящее. Лишь один человек зашёл в дом и удосужился позвонить в местный милицейский участок, куда сообщил о происходящем.

Переговоры с милицией были прерваны новыми воплями с крыльца — медведь неожиданно обошёл весь дом с другой стороны, подобрался к группе людей и сделал короткий выпад в их сторону. После дополнительных переговоров с властью было принято решение: медведя, если возможно, отпугнуть, а если не удастся — отстрелять. После этого все мужчины дома выскочили на крыльцо с самым разнокалиберным оружием — от ракетниц до самозарядных карабинов армейского образца.

Биостанция озарилась выстрелами, как фрегат Нельсона в сражении у острова Тенерифе.

После того как первые беспорядочные залпы стихли, пришла пора подсчитывать убытки и прибыли.

Без сомнения, к прибылям можно было отнести тот факт, что медведь с территории станции исчез. Убытков даже на первый взгляд было гораздо больше.

Две пули калибра 7,62 пробили бак для воды, одна залетела в мастерскую и разбила точильный круг, а одна ракета упала в кусты в тридцати метрах от станции, и они начали пылать жарким пламенем.

С этим надо было срочно что-то делать, и со словами «нет худа без добра» один ихтиолог, наполнив ведро под струйкой, сочившейся из пробитого бака, направился в кусты.

Когда я это увидел, то последовал за ним, прихватив дробовик 12-го калибра. Уже совершенно стемнело, но при свете огня я разглядел медведя, стоявшего прямо в метре за горевшим кустом. Он тоже разглядывал нас.