А Прийма - НЛО ! Очевидцы неопознанного

В течение двух последующих недель он бродил в одиночку по тайге без всякого толка. Женьшень никак не попадался на глаза, ставшие уже слегка слезиться от постоянного - с рассвета до заката - напряжения.

Даже самые опытные корневщики знают, как непросто ^приметить тоненький стебелек панцуя на фоне буйной таежной растительности. Женьшень не переносит яркого света. Он селится только там, куда вообще не попадают солнечные лучи. Его невозможно встретить на открытых местах - на полянах, на берегах таежных речек, на безлесых вершинах сопок, открытых всем ветрам. Панцуй можно обнаружить лишь в глубоких распадках, ущельях либо на северных склонах сопок, никогда не освещаемых солнцем - причем далеко не во всяком лесу. Женьшень не встречается в хвойном лесу. Его любимое дерево, под которым он чаще всего пускает свой корень,-кедр.

Женьшень - низкорослое и крайне тонкое растение. В сущности цветочек, этакая зеленая былиночка с несколькими листиками на ней.

У двадцатилетнего женьшеня, традиционно называемого корневщиками "панцуй-тантаза", всего лишь три листика. У шестидесятилетнего, или "панцуя-упие",_

пять листиков. Шестилистный, столетний по возрасту, женьшень "панцуй-липие" - встречается чрезвычайно р.едко. Корень "липие" попадает на стол заготконторы корней не чаще чем один раз в десять лет. Он всегда вызывает там сенсацию. Стоимость одного "липие" равна, как минимум, стоимостям тридцати "тантаза" или пяти "упие".

Я привожу все эти экзотично звучащие названия вовсе не для расширения вашего, читатель, кругозора. Они активно обыгрываются в диалогах, которые вскоре последуют. Не зная того, что стоит за тем или иным названием, вы ничего не поймете в диалогах.

Цветет женьшень в июле. А в августе появляются на нем крохотные красные ягодки.

Вот и поди сыщи неприметное это растеньице с его едва-едва видимыми ягодками в лесной чащобе, где густые заросли кислицы оплетены лозами дикого винограда, а между высокими и разлапистыми кустами шиповника вся земля покрыта густой травой и буквально морем самых разнообразных, очень ярких и очень крупных, таежных цветов...

Сидя поздним вечером на лесной полянке у костра, Матвей Стародубцев горестно размышлял над тем, что его нынешний августовский поход по тайге запросто может окончиться ничем. Женьшень, что называется, не шел в руки. Фортуна, удача отвернулась в это лето от Матвея.

Удача... Корневщик чуть вздрогнул. Ему вспомнился тот его разговор с умирающим китайцем о "тайне удачи ва-панцуя".

Матвей полез в нагрудный карман гимнастерки, облегавшей грудь под накинутым на плечи, брезентовым плащом. Извлек из кармана крохотный клеенчатый пакетик. Выходя две недели назад из дома, Матвей бережно завернул бумажку с китайским "заговором на удачу" в клочок клеенки, чтобы уберечь от сырости, от дождей, нередких в уссурийской тайге в августе.

Стародубцев неторопливо прошелся взглядом по написанной на бумажке тарабарщине: он не знал китайского языка. Потом криво усмехнулся и громко прочитал написанное вслух.

И весь напрягся в ожидании, слабо, впрочем, веря в то, что лисы, китайские эти лешие, немедленно примчатся к нему.

Наш корневщик был убежденным атеистом. Но он не желал возвращаться из тайги домой с пустыми руками. Китайский "заговор на удачу" был его последним шансом поймать фортуну за хвост, пусть и нелепым шансом, бредовым, с его атеистической точки зрения. В сложившихся обстоятельствах не оставалось, однако, ничего другого, как воспользоваться им.

А вдруг заговор не предсмертный бред умирающего китайца, и в нем есть какое-то рациональное зерно? Хотя, хмыкнул Матвей, что рациональное может быть в колдовском заговоре...

В глубине леса разлилось голубоватое сияние. Оно имело четко очерченную форму - было похоже на огромный шар, состоящий из света. У Матвея побежали мурашки по спине, когда он узрел это загадочное явление.

На фоне шара появились три человекообразных силуэта, внезапно возникших на поляне в нескольких шагах от костра, словно выросших там из-под земли.

В беседе со мной Матвей Фролыч Стародубцев сказал:

- Хотите верьте, хотите нет, но я решительно не помню, как леший выглядели. Бок о бок с ними я провел время до самого рассвета. Видел их с такого же расстояния, с какого вижу сейчас вас. И тем не менее не могу сказать ничего определенного об их внешнем облике. Сам удивляюсь этому и отказываюсь понимать, почему это так.

Трое леших неопределенной наружности выстроились перед костром в ряд.