Русский язык в зеркале языковой игры

А ют пример, где оба собеседника не искренни, и их упреки и оправдания — игра:

— Почему ты, Клинков,—переворачиваясь на живот, с упреком сказал Подходцев,— не предупредил меня, что мы живем в России?

— Совсем у меня это из головы вон (А Аверченко, Подходцев и двое других, ч. 1, VIII).

2. Из постулата истинности вытекает истинность второй части предложений типаХ говорит, что Y.Y в естественном языке можно считать правдой (если специально не утверждается обратное). Если я делаю (без каких-либо комментариев) высказывание Петя говорит , что Маша вернулась вчера из Вильнюса, то это значит, что я верю, что так оно и есть на самом деле. А. Д. Шмелев справедливо отмечает, «верить поступающей информации естественнее, чем не верить: язык в этом смысле вообще относит веру к норме, а неверие — к аномалии» [Булыгина — Шмелев 1997: 403], см. также [Арутюнова 1987]. О таком понимании предложений типаХ говорит, что Y свидетельствует и след, анекдот

—Доктор, за последнее время я сильно сдал как мужчина. А вот моему соседу Рабиновичу под 70, а он говорит, что может три раза за ночь.

—А вам что мешает? Вы тоже говорите!

По отношению к естественному языку вряд ли можно согласиться с утверждением Г. Фреге, что в предложениях «X говорит (полагает), что Y» Y — не истина и не ложь, вопрос об истинности Y вообще не ставится. С другой стороны, нельзя отрицать, что в примерах Фреге Колумб полагал , что Земля круглая, Колумб полагал, что Земля плоская вопрос об истинности второй части, касающейся формы Земли, действительно не ставится. Дело, видимо, в том, что в примерах Фреге обсуждаются общие утверждения, относящиеся к прошлому. Вера в истинность чужого высказывания может в подобных случаях ослабляться до нуля.

3. Следуя постулату истинности (искренности), говорящие в то же время осознают, что в ряде случаев это требование может или даже должно быть нарушено. Вся шутка в целом характеризуется о с л а б л е н и е м требований к истинности высказывания. По справедливому замечанию Бомарше, «в шутках не то важно, соответствуют ли они истине, а хороши они или нет» (цит. по: [Щербина 1958:23]).

4.Есть целый вид комического, который строится именно на нарушении постулата истинности. Это ирония и ее более едкий и мрачный брат —сарказм. Их суть заключается как раз в том, что «кому-нибудь или чему-нибудь приписывается та черта, которая отсутствует, и тем самым ее отсутствие только подчеркивается» [Дземидок 1974: 80]. Этот прием широко использовался уже в Древней Руси, в частности у Ивана Грозного и протопопа Аввакума, ср.:

...присланы к намъ гостинцыг повесили на Мезени в дому моемъ двухъ человековъ, детеймоихъ духовныхъ (Житие протопопа Аввакума).

Приведем примеры иронии (обращаем внимание на то обстоятельство, что одним из языковых приемов создания иронии, может быть, самым распространенным, является использование перифраз, в частности ситуативных):

Я пришел к тебе с приветом, я прочел твои тетради : в прошлом веке неким Фетом был ты жутко обокраден (И. Губерман).

[О поэте] -между нами говоря, этот инженер человеческих душ, как нарочно, оказался на редкость несостоятельным и ограниченным субъектом (М. Зощенко, Бедная Лиза).

Ирония, как правило, дискредитирует описываемое (ср. все приведенные выше примеры). Однако возможно и обратное: описываемый объект возвеличивается, а дискредитации подвергаются его хулители. Так, в полемическом стихотворении Василия Курочкина возвеличивается Чернышевский и его роман:

Нет, положительно,роман «Что делать?» нехорош!

Не знает автор ни цыган,

Ни дев, танцующих канкан,

Алис и Риголбош.

Жена героя—что за стыд !—

Живет своим трудом-,

Не наряжается в кредит

И с белошвейкой говорит —

Как с равным ей лицом.

Нет, положительно, роман «Что делать?» нехорош!

Истина и полуправда

В логике истинностные оценки приложимы только к высказыванию в целом и принимают только два значения — истина или ложь. Нам уже приходилось отмечать в связи со значением союза или и других разделительных союзов, что в случае высказываний типа Стекло разбил Коля или Петя, В Каспийское море впадает Волга или Днепр можно говорить о неполном соответствии правде, о полуправде (подробнее см. [Санников 1989: 137—142]). Обобщая это наблюдение, можно утверждать, что в отличие от логики, где высказывание может быть либо истинным, либо ложным, в естественном языке мы имеем дело со шкалой, где правда и ложь — полюса, между которыми находится множество промежуточных точек. Истинностная оценка приложима не столько к высказыванию в целом, сколько к отдельным элементам высказывания. Если я делаю утверждение Вчера Петя ходил в кино с Катей, то собеседник оценивает правильность каждого компонента моего высказывания, а в случае ошибочности одного из них он, внося уточнение, может оценить высказывание в целом и как истинное (Да, ходил, но не с Катей, а с Машей), и как ложное (Нет, он ходил в кино не с Катей, а с Машей). Определяющим при этом является количественное соотношение истинных и ложных элементов. Игнорирование этого правила воспринимается как аномальность. Ср. след, шутку: