Русский язык в зеркале языковой игры

(А. Крученых, Вороная восень).

Заклятие смехом

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянстеуют смеяльно,

О, засмейтесь, у смеяльно!

0,рассмешищ надсмеяльных—смеху смейных смехачей!

О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!

Смейево, смейево,

У смей, осмей, смешики, смешики,

Смеюнчики, смеюнчики.

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь , смехачи!

(В. Хлебников).

Любахари , блюдахари Губайте вин сонливое соненье\

Вот крепкий шшиидрон И сладкий наслаждец!

А раньше чем пройтись по хересом ,

Закуски —

Жареный зудак ,

Средь моксы корчатся огромные соленые зудавы и агарышка с луком!

(А. Крученых, Весна с угощением).

Его зиятельство Зударь земли Вождь заумцев Алексей Крученых 3-3-3-3.L

(И. Терентьев, О зудеснике).

А. Крементина!

Уважь am места!

Твой черный кворум Горит якмисто!

Диваньеморе

Уваетмарем

Играэзвает

О

К

Марэм Чарам.L

(О. Розанова, Превыше всего).

Заумная

Кробато корбато Конц 4PBIL Каучук y-ypmL В за-ззудо карчизны ~

(А. Крученых).

К занятию Палестины англичанами

Сойнека жынэйра Липитароза куба Вейда лейдэ

Цюбэ

Тука стука вэй

ОйоккйокЭбь

Хэпиуп

Уп

Пи

(И. Терентьев).

Нетрудно заметить, что заумные стихи сильно отличаются по «степени заумности». Они были приведены нами в порядке нарастания этого признака. Любопытно, что эти сверхавангардистские стихи имеют параллели не только в западной, но и в старой русской поэзии. Вот строки из «Сказаний русского народа» И. Сахарова, вышедшей в 1836 г. (цит. по: Юрий Анненков. «Дневник моих встреч. Евгений Замятин):

А а.а—о. о. о — и. и.и.—э.э.э.—у.у.у — е. е. е. ио,иа—о ио, иа, цок , ио, иа, паццо!ио, иа, пипаццоГ (Песня ведьм на Лысой горе).

Эшохомо,лаваса, гииббода Зоокатема, зоосуома Чикодам, викгаза ~

На важность следования постулату связности указывают многие авторы. Хорошо сказал об этом «добродетельный Музаффар Юсуп Раджаби»: «Не уподобляйся в рассказе щенку, что визжит и крутится, пытаясь схватить самого себя за кончик хвоста» (Л. Соловьев. Очарованный принц, IV).

Нарушения этого принципа обыгрываются многими авторами. Вот отрывок из письма А Пушкина П. А Вяземскому (II пол. марта 1830):

Наше эюлтъе-бытье сносно. Дядя жив , Дмитриев очень мил. Зубков член клуба. Ушаков крив.

В. В. Виноградов пишет, «...в русской литературе принципы композиции, рассчитанной на разрушение логического сцепления частей и прямолинейного течения сказа, получили особенно широкое распространение со времени перевода романа Стерна “Жизнь и мнения Тристрама Шенди”» [Виноградов 1976: 248]. В романе Стерна мы находим не только образцы «околесной» речи, но и ее обоснование: «Историк не может так гнать свою историю, как повозчик гоняет лошаков,— всё вперед... Он принужден раз пятьдесят сворачивать с прямой дороги за тем или за другим, чего ни под каким видом пропустить нельзя...» [цит. по: Виноградов 1976: 249]. Начало «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» стало классическим примером «околесной» речи в русской литературе и неоднократно пародировалось. Приведем его —см. (1) и пародию на него — (2):

(1) Славная бекеша у Ивана Ивановича! отличнейшая! А какие смушки! Фу ты, пропасть , какие смушки! сизые с морозом!Я ставлю, Бог знает что, если у кого-либо найдутся такие! Взгляните, ради Бога , на них—особенно, если он станет с кем-нибудь говорить—взгляните сбоку: что за объядение! Описать нельзя, бархат! серебро! огонь! Господи Боже мой! Николай Чудотворец, угодник Божий! отчего же это у меня нет такой бекеши! Он сшил ее тогда еще, когда Агафья Федосеевна не ездила в Киев. Вы знаете Агафью Федосеевну? Та самая, что откусила ухо у заседателя.

(2) Иван Прохорович Сучковатый- Вы знаете Ивана Прохоровича Сучковатого? Неужели вы его не знаете? Ах! Боже мой, да его вся Коломна знает, спросите в Канонерской, в Торговой, на Козьем Болоте—ей Богу! его все там знают!Я однажды шел daofce от Прачешного- Нет, как бишь он, вот этот мост, ну — тот, что там через Пряжку по Мясной улице — вот, мимо рта суется.- Нет! не припомню! Еще подле него будка полосатая, а подле будки всегда располагается на лавочке будочник, который однажды- Ох, господа! Это презабавное происшествие—об нем вся Коломна очень долго твердила, и все думали, что это шутки, выдумки Фомы (Филипповича, известного своим остроумием во всей Коломне, не менее Вольтера в Европе во время оно- Ну, так, видите, ей-богу правда—иду я, идет и Иван Прохорович Сучковатый, так себе идет, еще и в шинель завернулся—у него прекрасная шинель пьюсового цвета—сукно сам он выбирал в Гостином дворе- и т. д. (по: [Виноградов 1976:244]).