Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Как ни мало удовлетворительна теория процента Локка, все же одно обстоятельство придает ей значительный интерес для истории науки. А именно, в ней мы видим зачатки мысли, что только человеческий труд производит все блага. Здесь Локк скорее применяет эту мысль, чем формулирует, причем применяет ее не очень удачно. В другом месте он ее высказывает более определенно, говоря: «На деле только труд придает каждому предмету различную ценность» 248 . Впоследствии мы увидим, какое громадное значение приобрела эта мысль для развития проблемы процента в более позднюю эпоху 248 .

Некоторое сродство со взглядами Локка на ссудный процент обнаруживает несколько позже Джеймс Стюарт. «Интерес, — пишет он, — который платят за одолженные деньги, незначителен в сравнении с той ценностью, которую создают путем применения своего времени и способностей».

«Если говорить, что это неубедительно, так как не подтверждается никаким доказательством, то я отвечаю на это, что ценность человеческого труда может быть определяема пропорцией между готовым продуктом, когда он выносится на рынок, и сырым материалом» 249 . Курсивом напечатанные слова свидетельствует о том, что Стюарт, как и Локк, считает весь излишек ценности, получившийся при производстве, результатом труда должника, а следовательно, и ссудный процент плодом этого труда.

Если и Локк и Стюарт совершенно еще не выяснили себе природы того, что мы теперь называем первичной прибылью на капитал, полученной должником, то все-таки они ясно сознавали, что ссудный процент обязан своим происхождением и обоснованием именно этой прибыли. Так, например, в другом месте Стюарт говорит определенно: «В зависимости от природы преимуществ, которые можно приобрести на одолженные деньги, берущие их в ссуду предлагают большее или меньшее вознаграждение за пользование ими» 250 .

В общем, английская литература о проценте много трудилась над выяснением зависимости между ссудным процентом и прибылью на капитал, причем она хотя и не превзошла учения Сальмазия в смысле принципиальной определенности, но все же обогатила его разработкой деталей. Особенно излюбленным было исследование, является ли высокий ссудный процент причиной или следствием высокой прибыли. Юм решает этот спор, признавая их обоюдное воздействие. «Совершенно излишний труд, — говорит он, — представляет собою исследование, которое из двух обстоятельств является причиной и которое следствием — низкий ли процент или низкая прибыль. Оба они возникают с развитием торговли и поддерживают друг друга. Никто не будет довольствоваться низкой прибылью, если может получить высокий процент, и никто не будет довольствоваться низким процентом, если может получить высокую прибыль» 251 .

Это мнение Юма не очень глубоко; гораздо более ценным является другое мнение, также связанное с именем Юма. А именно: он первый вполне определенно проводит различие между понятиями «деньги» и «капитал» и показывает, что величина процентной ставки в данной стране зависит не от количества монет, находящихся в ее распоряжении, а от величины запаса находящихся в ней благ 252 . Однако для обоснования происхождения процента это важное открытие было использовано гораздо позже.

Доказательством того, насколько для англичан XVIII столетия, привыкших к промышленной жизни, стало чуждым некогда столь распространенное учение канонистов, может, наконец, служить отношение к проблеме взимания процентов Бентама в его появившемся, однако, только в 1787 году сочинении «Defence of usury». О серьезном оправдании взимания процентов нет уже и речи. Доводы древних и канонистов приводятся только как благодарный материал для остроумных замечаний, и Аристотель, этот родоначальник идеи о бесплодности денег, осмеивается словами, что он «никогда не был в состоянии открыть в монете какие-либо органы, которые могли бы служить для производства других таких же монет» и пр. (Letter. X).

Италия находилась непосредственно на глазах у Римской церкви. Но, с другой стороны, Италия была той страной в Европе, в которой раньше всего достигли пышного расцвета торговля и промышленность и которая поэтому раньше других должна была почувствовать невыносимость гнета запрещения канонистами взимания процентов. В отношении, которое проявлялось к запрещению процента в этой стране отразились оба эти обстоятельства: нигде в Европе запрещение взимания процентов на деле не имело так мало практического значения, как в Италии, но зато здесь теоретики позднее всего решились открыто выступить против церковного запрета.