Гийом Аполлинер - Т. 2. Ересиарх и К°. Убиенный поэт

— Чтоб с ней Дьявол слюбился! — произнес Омер. — Она ввела меня в грех. Но что мне оставалось, чтобы добыть Мару? Из дому она больше не выйдет, разве только в церковь, и то не одна. Говорят, что старый Тенсо хочет перебраться в город. Вот мне и приходится пускать в дело хитрость.

Священник призадумался:

— Нет, со старым Тенсо не сладить. Мара хочет найти себе мужа в городе. Бедный мой Омер, забудь про «отмыку», разлюби Мару. Возьми себе в жены другую.

— Никогда! Мне нужна Мара.

В это время проходившие мимо дети остановились поцеловать священнику руку. Когда они отошли, он улыбнулся:

— Омер! В церкви Мара становится всегда слева от маленькой двери.

Омер содрогнулся:

— Да как же… такой грех… Похищение в церкви… во время обедни…

— На твоем месте, Омер, я совершил бы этот грех. Будь героем, только попроси у Бога прощения до и после. Я дам тебе отпущение, когда ты придешь ко мне на исповедь.

Омер продолжал колебаться:

— А жандармы?…

— Будь героем, Омер, и Всевышний тебя не оставит. Благословляю тебя.

Он с улыбкой благословил парня и скрылся за дверью дома. Омер постоял, глядя под ноги, почесал в затылке, размашисто перекрестился и вернулся к себе в мастерскую. Вечерело. Лампу он зажег раньше обычного. Достал тюки материи и скроил два наряда — мужской и женский. Потом уселся шить, но прежде осенил себя крестом и прошептал:

— Отче наш, иже еси на Небеси, да приидет Царствие Твое, да удастся мне «отмыка»…

Воскресный день выдался ясный, безоблачный. На церковной площади расположился один из тех бродяг, что ходят с фонографами из деревни в деревню. Для примера он приставил к ушам две слуховые трубки от своего аппарата, приглашая прохожих сделать то же самое за плату в один крейцер. Дети сгрудились вокруг него и глазели. Поодаль пристроились взрослые, рассуждая о вчерашней партии в кегли. Несколько женщин болтали за вязанием. Одна из них, старая и беззубая, по прозванию Венгерский Крест, поскольку была согнута, как крест, венчающий корону, изображенную на венгерских монетах, объявила:

— Вот увидите, Омер получит Мару! Если уж мужчина полюбил женщину, ничего не поделаешь: он ее добьется, и ей придется его полюбить.

В этот миг колокол зазвонил к обедне, и на площади появилась Мара под руку со старым Тенсо. Рядом с ними шагали свиноторговец Банди, гордый и важный, и пригожий парень, тот, что окликнул Омера на лугу. Они вошли в церковь, которую вскоре заполнили все жители деревни, принаряженные по-воскресному. Мужчины, по обычаю, расположились по одну сторону нефа, а женщины — по другую. Пришел и Омер с несколькими товарищами. Мара приметила его в глубине церкви и обратила внимание на то, что он богато одет. Потом она увидала, как он с друзьями уходит из церкви. Началась обедня.

Когда стали читать Евангелие, все встали. Внезапно маленькая дверка, возле которой стояла Мара, отворилась, пропустила Омера, тот схватил в охапку девушку и в мгновение ока исчез. Женщины завизжали и бросились к мужчинам, те разразились грозными ругательствами. Старый Тенсо и несколько молодых парней, в том числе Банди, устремились к выходу, рассчитывая перехватить похитителей. Но старый священник в алтаре обернулся к ним и крикнул:

— Остановитесь, язычники! Остановитесь!

Слыша голос пастыря, мужчины остановились в нерешительности. Вышел только старый Тенсо. Священник продолжал:

— Ах вы, язычники! Хотите пропустить обедню оттого только, что какой-то парень похитил девушку, на которой хочет жениться?

Прихожане зароптали. Священник повысил голос:

— Разве «отмыка» — не наш народный обычай?

Послышались возгласы одобрения, и все снова разошлись по своим местам; священник между тем продолжал:

— Как вы вернее спасете ваши души — гоняясь за «отмыкарями» или слушая обедню? Омер с друзьями ушли с обедни — это их дело, им и ответ держать. А вы-то что, хотите, чтобы ваш пастырь доканчивал службу перед одними женщинами? Ах вы, грешники, Сатана изобрел новую хитрость, чтобы ввести вас в смертный грех! Сегодня я не стану читать вам другой проповеди. Вверьте себя Богу и покайтесь. Да снизойдет на вас благодать.

— Аминь! — подхватила надтреснутым голосом старая бабка по прозвищу Венгерский Крест.

Священник отвернулся и среди назидательного молчания продолжал читать Евангелие. Скоро в церковь вернулся, охая, старый Тенсо. Женщины встретили его возвращение приглушенными смешками.

После обедни люди кучками разбрелись по площади перед церковью. Старая бабка Венгерский Крест защищала Омера, упирая на то, что «отмыка» — свершившийся факт, и Тенсо должен с этим смириться. Девушки называли Омера героем. Парни ему завидовали, в одно слово твердя, что Мара — красотка каких мало. Банди и еще несколько парней отправились на поиски убежища «отмыкарей».