Фредерик Пол - Путь на врата. Нашествие Квантовых Котов.

— Так он сказал, когда пришел к нам в Бюро. Лично я думаю, что он купил этот диплом в тюряге! В любом случае, как насчет этого?

— Насчет чего?

— Что вы думаете с нами делать? — вежливо уточнила она, — Поскольку, любезнейший, Мо прав! У вас должно быть какое-то подобие законов, и я держу пари, что вы нарушили целую кучу!

Она была весьма наблюдательна! Я попробовал увильнуть от ответа.

— А что бы сделали вы? — поинтересовался я.

— Я? — она ухмыльнулась, — У меня есть большие бабки, и я уладила бы проблемы каталажки с судьей.

Это вовсе не казалось неосуществимым. Я стал подумывать о том, не дать ли им на самом деле хорошего адвоката и нескольких «себе» самому? Я не готовился к вещам подобного рода, когда нанимался на этот проект.

Все это было слишком несправедливо! Я видел синяки на теле Ники Де Сота и слышал, что творила с ним эта парочка. Гражданские права? Да какими, к черту, гражданскими правами они наградили его?

И вдобавок ко всему в их времени они были не преступниками, а самим Законом!

Я медленно проговорил:

— Полагаю, вы еще не знаете, с чем столкнулись!

— Так объясните нам!

Я заколебался. Потом подошел к линии внутренней связи и вызвал стюардессу.

— Не могли бы вы позвать сюда джентльменов с 22-Эй и 22-Эф? И кстати, как там с завтраком?

Видеть себя со стороны ужасно противно, но мне приходилось терпеть, когда я заглядывай в иные паравремена. Однако меня тошнило и тогда, когда я не находил в них Доминика (иногда попадались абсолютно пустые миры, но мне не хотелось бы вспоминать о них).

Еще труднее было видеть миры, где я ошибался или поступал правильно, но по-разному. Не могу сказать, что неправильно поступил сенатор Дом: даже в грязной одежде другого размера и разжевывавший подозрительную бурую мешанину, он выглядел довольным своей жизнью.

Ну а другой?

Конечно, его нельзя назвать счастливчиком. Добавьте еще мятый костюм и брюки. (Представьте, и это в августе!) Вся его жизнь была не очень удачной. Сейчас Ники выглядел угрюмым.

И мне было больно смотреть на этого бедолагу. Когда пульсир взлетел, он был ошарашен: закрыв глаза, Де Сота вжался в кресло так, словно готов был провалиться внутрь. Когда мы полетели со скоростью восемьсот километров в час, я был уверен, что здесь уйма страдавших морской болезнью, и не мог сердиться на него. Он никогда раньше не летал на пульсаре, и даже на неуклюжих поршневых моржах их времени Ники летал нечасто.

Я не знал, мог ли я поступить лучше, окажись на его месте… нет, неправда — я знал, что нет.

Я сомневался, смог бы я поступить как сенатор… но тот факт, что он это сделал, успокаивал. Сенатор сидел рядом с Ники и помогал снять пластик с яичницы, искоса поглядывая на меня. Я молчал и никак не мог начать разговор, но он помог мне.

— Дом! — произнес сенатор. — Я благодарен вам за спасение, но меня ждут в своем времени. Вы сумеете вернуть меня?

— Надеюсь, что да! — ответил я.

Он оценивающе разглядел меня и предложил:

— Вы могли бы изменить ход событий, если бы рассказали все при первой встрече.

— Этого уже не вернуть! — сказал я, — В игре сделано слишком много ходов.

Женщина рассмеялась: ей много раз приходилось видеть людей, попавших в переплет.

— Я расскажу вам все, что вы желали узнать, ведь вы имеете на это право, — вспыхнув сказал я. — Но позвольте начать с основ. Согласны? Сейчас все вы знаете о существовании параллельных времен, которых существует бесчисленное множество. Мы не сможем прорваться во все, в конечном счете, подразумевается неограниченность. Мы можем проникать во времена, имевшие отклонение в течение последних девяноста — девяноста пяти лет. Собственно, их только несколько сотен, но даже они вызывают интерес. В некоторых паравременах в 1933 году коммунисты захватили всю Европу под величайшим военным гением Троцкого. Есть целый комплект времен, где Франклин Д. Рузвельт избежал убийства и стал президентом — таким образом, в стране не случилось военного переворота и интервалов междуцарствия. Поскольку в Конституции ничего не было сказано о том, кто станет президентом, если избранный президент умрет до принятия присяги, то Гарнер и Гувер рвали президентское кресло из рук в руки, пока не вмешалась армия и не навязала военную диктатуру. Затем…

— Дом! — настойчиво проговорил сенатор. — Я догадываюсь, что лучшего нельзя придумать, но, правда ли, что история волнует нас больше всего?

— Я просто давал пояснение.