Герасим Авшарян - Скорочтение. Быстрый курс для школьников, студентов и всех, кто хочет быстрее думать

Опять звонок. В последнее время мне только она и звонит. Беру трубку с неохотой, ведь мне помешали работать. И вообще, иногда я завидую Робинзону Крузо – хочу попасть на необитаемый остров, где немного отдохну от своей ученицы.

Приветствуем друг друга. И опять она желает знать, что я делаю.

– Работаю над рукописью.

– Над той же? О скорочтении?

– Нет. Над другой. О том, как учить иностранный язык. И над скорочтением тоже: добавляю наши с тобой диалоги, в которых – важнейшие советы для учащихся.

– Так ты сразу над двумя…

– Да. Учись работать. Часами, ясно? Приучи себя к систематическому труду. И тогда ты станешь специалистом в выбранной тобой области. И будешь востребованной, и найдешь работу, когда вырастешь. Кстати, послушай, как здорово об этом написано в рукописи. Я это выписал для себя, слушай…

– В какой рукописи?

– В той, которую я недавно нашел. Слушай: «По большому счету, многие из нас – продавцы. Мы продаем свои возможности. Мы “предлагаем” себя той или иной организации в надежде, что им понравится то, что мы из себя представляем – и они возьмут нас на работу. Поэтому, я думаю, всегда надо быть в развитии. Если же мне лень развиваться (в том или ином, нужном для работы направлении), то меня могут “не купить”, то есть не взять на работу». Конец цитаты.

– Поняла… А ты скажешь, какая основная задача жизни?

– Выжить.

– Выжать?

– Нет, выжать можно сок из лимона, а главная задача жизни – выжить. Вы-жить! Я не ясно выразился?

– Выжить, значит…

– Да, и это поважнее твоего счастья…

Наступило задумчивое минутное молчание.

– Да, кстати, я ведь спрашивала о смысле жизни.

– Опять… Дался он тебе… Кстати, «выжить» связано и со смыслом.

– Ну и? В чем секрет смысла?

– Слишком много будет для первого раза. Позвони завтра и узнаешь. А сейчас – дай мне поработать над книгой. И сегодня больше – не звони; не пиши писем – ни простых, ни электронных; не отправляй смс; не приходи в гости. Словом, дай мне забыть о твоем существовании до завтра.

– Хорошо, значит – завтра ответишь на мои вопросы?

– Да.

Ну вот, разговоры кончились – настала долгожданная тишина.

Мысленное произношение отнимает время, и мы теряем в скорости. А могли бы читать, вовсе не произнося читаемое в мыслях.

Да, а на аукционе сделал я вот что. Пробежался зрительно по тринадцати «единственным» (как они утверждали) правообладателям рукописи. Я пытался узнать одного из них. Узнать. Чем-то он должен выделяться. Если среди них настоящий автор, то что-то должно его отличить. Моего тревожного чувства оказалось недостаточно, чтобы опознать его.

Я охватывал взглядом аудиторию – то мгновенно, сразу всех, то как бы скользил по рядам, то будто бы в спешке искал какое-то отличие в выражении лица. И наконец мой взгляд остановился на…

Это был самый пассивный покупатель. Создавалось ощущение, что у него нет таких денег, какие предлагают остальные присяжные. Но в нем было что-то особенное. Какая-то тревога, что ли. Может, именно она и передавалась мне при встрече наших взглядов?

Торг близился к концу. Почти все назвали свои цены. Все, кроме того самого – и кроме главного редактора. Наступила тишина. Она как будто наступила и внутри, в мыслях. И тут…

Продолжение следует, а пока – скорочитательная пауза.

Ради честности скажу, что избавиться от мысленного произношения очень нелегко. Мы привыкли произносить в мыслях то, что читаем, и нам теперь сложно отвязаться от этой невыгодной привычки, отнимающей лишнее время и лишнюю умственную энергию. Так что придется изрядно потрудиться, чтобы достигнуть чтения без внутреннего произношения. Но все-таки впоследствии это становится возможным.

Дело в том, что если мы видим слово, то мы уже восприняли это слово и нет необходимости повторять его про себя. Зачем? Ведь если я увидел, скажем, слово «дерево», то тем самым я уже прочитал это слово. И мне не надо про себя произносить «де-ре-во». В этом нет необходимости. Наш мозг вполне способен воспринять информацию и без внутреннего произношения. Если мы смотрим, например, на книгу, то разве мы не понимаем, что видим книгу? Понимаем и не нуждаемся, чтобы кто-то сказал нам: «это – книга». Это будет даже оскорбительно, правда? Ну вот, точно так же нам не нужно мысленно озвучивать увиденное слово.