Сергей Кара-Мурза - Мысли быстрого реагирования

( Ионин Л.Г. Культура и социальная структура // СОЦИС. 1996. № 3)

11.03.2012

Нынешний порядок РФ и «будущий» порядок — за который голосуют «не желающие назад в совок» — лишают права на жизнь (в пределе) примерно половину населения. Эта половина «мешает жить» креативной энергичной молодежи («не желаем в совок» — отговорка, туда уже не попадешь). Неудобства СССР, из-за которых и «не желают назад», были обусловлены именно принципом «давать жить всем». При этом, кстати, и возможности реализоваться творческому потенциалу рядового молодого человека были гораздо шире, чем сейчас и в будущем, даже несравненно — но это уже и неважно. Креативным уже не нужны наука, искусства и спорт, им нужен Великий поход в царство свободы и наслаждений.

Вот в чем кроется исторический выбор — косвенно (не своими же руками, а как бы стихийно, самим социальным порядком) умертвить половину соотечественников, а ресурсы, которые тратились на обеспечение их жизни, разделить.

К этому выбору и склоняются, не признаваясь в этом даже самим себе, уже большие группы. Символ этого сдвига — голосование за Прохорова в «продвинутых» городах — самый главный результат выборов. Ведь Прохоров своей дудочкой звал: «Уйдем туда, где нет взрослых».

Этот сдвиг — приглашение к большой этнической войне, так как этот выбор означает уже явное разделение на два народа, один из которых должен сгинуть. В 1991 г. это говорилось открыто, но мало кто принимал это всерьез.

Как только это осознание распространится в народе, который предполагается принести в жертву, этот народ будет активизирован и освобожден от всяких запретов и заповедей.

Исход такой войны, довелись до нее, трудно предвидеть. На помощь гибнущим начнут перетекать многие из числа «избранных».

18.03.2012

(Тезисы)

1. Исторически в России сложилась и укрепилась недооценка государственной властью ее функции в духовной сфере населения. До конца XIX в. эту функцию в неправомерно большой степени перекладывали на церковь и на традицию, хотя уже с XVII в. их потенциал ослабевал в результате модернизации. Более того, перегружая церковь выполнением заданий в идеологической и нравственной сферах, государство привело к кризису официального православия, что в начале XX в. резко сократило ресурсы легитимизации самого монархического государства (подобное наблюдается и сегодня в нашем демократическом государстве).

С середины XIX в. началось увлечение образованного слоя России марксизмом. Стереотипом (и часто догмой) стало ложное положение: «бытие определяет сознание». Оно как будто освобождало государство от работы по строительству и воспроизводству духовной сферы населения.

Государство даже уклонилось от очевидно присущей ему обязанности создать социальные условия для формирования научного обществоведения, и его заменила философско-морализаторская компонента классической литературы, а затем публицистики.

В СССР эти провалы в структуре функций государства не были заделаны (только место религии занял марксизм). На духовном ресурсе революции и большого проекта строительства страна решила очевидные задачи, но в цивилизационной «холодной войне» с 60-х гг. стала нести поражения, которые закончились крахом в конце 80-х гг. В символической сфере («войне смыслов») она оказалась несостоятельной — хотя в сфере объективной реальности имела большие преимущества.

2. В постсоветской России положение в этой сфере еще существенно ухудшилось. В 90-е гг. это можно было списать на тяжелую культурную травму, которая была нанесена всему населению (богатым досталось едва ли не больше всех). Но и потом положение не было выправлено. Неустойчивое равновесие поддерживается инерцией остатков культуры и нравственности, основных фондов и техносферы (особенно «ядерного зонтика») и природных ресурсов. Вот некоторые важные признаки фундаментального неблагополучия:

— население погружено в тяжелую аномию и постоянный стресс, уровень преступности и коррупции чрезвычайный; произошла институционализация бедности, разделившая страну на две разные и враждебные цивилизационные ниши;

— произошли дезинтеграция общества и распад социокультурных общностей, бывших историческими субъектами политического процесса; «разрыхлены» связи русского народа, нерусские народы сдвинулись к этноцентризму, деформированы матрицы, на которых были собраны и воспроизводились все народы России;