Александр Тарасов - Между вулканами и партизанами - Никарагуанский пейзаж

Сандино, напротив, гордился своей внешностью и своим происхождением. “Я никарагуанец и горжусь тем, что в моих жилах течет кровь американских индейцев”, – писал он в 1927 году в “Политическом манифесте”. В том же “Манифесте” были еще более удивительные и смелые для тогдашней Никарагуа строки: “Я городской рабочий, ремесленник, но мои стремления общенациональны, мой идеал – обладать правом на свободу и правом требовать справедливости, даже если для завоевания этого потребуется пролить и свою и чужую кровь. Олигархия, эти гуси из грязной лужи, скажут, что я плебей. И пусть. Я горжусь тем, что вышел из среды угнетенных, ведь именно они – душа и честь нашего народа”.

Сандино начал свою войну в очень неблагоприятной ситуации. Его силы были распылены. С самим Сандино было 100 человек (и только 60 винтовок), еще 100 человек, с которыми он мог легко связаться, были сосредоточены в городе Эстели. Остальные сандинисты оказались отсечены от него частями Монкады, Диаса и американской морской пехотой.

Поэтому сначала ни новое правительство, ни американцы не восприняли Сандино всерьез. Они послали 400 “маринерз” и 200 национальных гвардейцев для того, чтобы принудить Сандино сдаться. Экспедицией руководил капитан морской пехоты США Хатфилд.

Хатфилд прибыл со своим отрядом в город Окоталь и направил оттуда Сандино ультиматум с требованием в 48 часов сложить оружие. Он предполагал, что Сандино попытается бежать из страны, и потому предупредил: в этом случае за голову Сандино будет назначена награда и он никогда не сможет вернуться в Никарагуа.

Сандино, однако, не собирался бежать. Со своими 100 бойцами и 60 винтовками он решил штурмовать Окоталь. Утром 16 июля отряд Сандино подошел к городу и атаковал его. Бой длился 15 часов. Сандино взял Окоталь.

Американцы в Манагуа были так взбешены поражением, что послали самолеты разбомбить Окоталь. Американская авиация атаковала город и устроила настоящую охоту за крестьянами на окрестных полях. 300 мирных жителей – в основном женщин и детей – было убито и еще 100 человек ранено. Уцелевшие мужчины Окоталя вступили в отряд Сандино: мстить “гринго”.

Естественно, бомбардировка Окоталя не прибавила американцам популярности. Наоборот – все больше и больше людей приходило к Сандино: он был единственным, кто сражался с “гринго”.

В Латинской Америке, где обиды помнят долго, не забыли расправу над Окоталем до сих пор. И никогда не забывали. 30 лет спустя аргентинец Грегорио Сельсер в книге “Маленькая сумасшедшая армия” написал: “Один из самых первых случаев применения военной авиации против мирных жителей был в Никарагуа – за 8 лет до того, как Муссолини стал практиковаться в стрельбе с воздуха по беззащитным абиссинцам, и за 10 лет до того, как летчики гитлеровской эскадрильи “Кондор” превратили в развалины Гернику”.

Так, отчаянной атакой 16 июля 1927 года начал Сандино свою семилетнюю войну с 8-тысячным корпусом правительственной армии и “национальной гвардии” и 12-тысячным корпусом американской морской пехоты. У американцев к тому же было на вооружении 30 самолетов – по тем временам это была огромная сила: во всем мире насчитывалось не более 600 боевых самолетов.

Сандино быстро понял, что успешно воевать по канонам “большой войны” он не сможет, – американцы и сильнее, и лучше обучены правилам ведения позиционной войны. Сандино попробовал свои силы в позиционной войне в бою у Лас-Флорес. Там сандинистам пришлось отступить, потеряв 60 человек. Это было самое крупное поражения Сандино за все 7 лет боев.

Тогда Сандино сознательно перешел к тактике крестьянской сельской войны – то есть к герилье (партизанской войне). Обнаружив, что Сандино не хочет воевать “по правилам”, американцы расстроились: тактике противопартизанских действий они в те времена еще не были обучены. Тогда они провозгласили (устами госсекретаря США Келлога) Сандино “бандитом”, а его отряд – “шайкой разбойников”. По требованию “гринго”, архиепископ Манагуа Лосано-и-Ортега и епископ Гранады Рейес-и-Вальядарес объявили с амвонов об отлучении от церкви Сандино, сандинистов и всех, кто к ним присоединится. Последствия были прямо противоположны тем, на которые рассчитывали янки: тысячи людей, прежде ничего не знавших о Сандино, узнали о его существовании.

В сентябре 1927 года Сандино объявил о создании Армии защитников национальной независимости Никарагуа – со своими знаменем, девизом, печатью, гимном, воинскими званиями и Уставом.