Александр Тарасов - Между вулканами и партизанами - Никарагуанский пейзаж

Рубен Дарио, “Колумбу”

Эта история – история Сандинистской революции – началась, как это часто бывает, гораздо раньше, чем кажется. Не с первых боев, не с создания организации, даже не со дня рождения первых партизан-сандинистов. Началась она в далеком 1909 году, когда далеко на севере от Никарагуа, в Вашингтоне, в Белом доме, решили, что тогдашний никарагуанский президент генерал Хосе Сантос Селайя “слишком много себе позволяет” и “совсем отбился от рук”.

Тут нужно некоторое пояснение. Генерал Селайя вовсе не был ни революционером, ни каким-то уж отъявленным националистом. Он был, как всем казалось, обычным латиноамериканским политиком, умеренно амбициозным, умеренно демагогичным, умеренно жадным. В Никарагуа у власти друг друга традиционно сменяли две партии – либеральная и консервативная. Селайя был как раз лидером либералов. Хотя либералы считались левее, а консерваторы – правее, но, как это часто бывает в странах с двухпартийной системой, со временем разница становилась все менее заметной. В Никарагуа различия между либералами и консерваторами и вовсе носили смешной характер: лидеры либералов происходили в основном из города Леон, а лидеры консерваторов – в основном из города Гранада. Говоря современным языком, это были две соперничающие мафии – “леонская мафия” и “гранадская”. “Лионские” назывались “либералами” потому, что Леон традиционно был центром торговой буржуазии, которая сама себя считала очень прогрессивной. А “гранадские” гордо именовали себя “консерваторами”, поскольку Гранада по традиции была центром местных крупных помещиков-латифундистов и более чем консервативных католических священников. С годами, конечно, все перепуталось, и не раз какой-нибудь видный либерал, поругавшись со всеми в своей партии, переходил в консерваторы – и наоборот. И никого это не удивляло. А что? Вот у нас тоже коммунистический депутат Ковалев в один прекрасный день взял да и стал министром юстиции в правительстве злейшего врага коммунистов Ельцина. И, может быть, был бы министром до сих пор – если бы его не засняли на пленку в бане с голыми проститутками и солнцевскими авторитетами.

В общем, жизнь в Никарагуа была даже по-своему интересной. Когда на выборах побеждали либералы – они переносили столицу в Леон, а когда консерваторы – в Гранаду. Денег-то, денег сколько на это уходило! Правительственные служащие таскались из города в город. Одни за собой возили семьи, другие заводили по семье в каждой из столиц. А поскольку Никарагуа – страна католическая и полигамия в ней, мягко говоря, не поощряется, без конца возникали скандалы, происходили умопомрачительные семейные сцены – со стрельбой, самоубийствами и подсыланием наемных убийц к соперницам. Наемные убийцы (как сегодня сказали бы – киллеры) стали уважаемыми и нужными членами общества, представителями солидной профессии. Священники, злоупотребляя тайной исповеди, в массовом порядке шантажировали правительственных чиновников и политиков – многоженцев. Остроту ситуации придавало то, что на каждого несчастного многоженца приходилось обычно по два священника-шантажиста – один из Леона, другой из Гранады. Понятно, что для того, чтобы от этих кровососов откупаться, всем чиновникам приходилось брать взятки. И даже не брать, а вымогать. А поскольку больше всего денег было у североамериканцев, то янки вскоре скупили на корню и поголовно всех – и либералов, и консерваторов.

А так как взятка все-таки считалась уголовным преступлением, то в Никарагуа развилась такая национальная народная забава – уличить политического противника в коррупции. А потом, натурально, посадить. А как он сядет в тюрьму, к тюрьме, натурально, бежали с передачами сразу обе жены – и из Леона, и из Гранады. Тут начинался второй акт. Главное было застать обеих жен сразу. После этого возбуждалось дело о двоеженстве – и бедному сидельцу впаривали второй срок...

Кончилось все тем, что озверевшие либералы и консерваторы договорились о строительстве специальной новой столицы. На берегу красивейшего озера Манагуа заложили столицу с тем же названием, построили президентский дворец, министерства, здание парламента, разбили у озера чудные парки – и дружно переехали в столицу. А священники в Леоне и в Гранаде кусали с досады локти.