Игорь Молотов - Черная дюжина. Общество смелых

Сам я и сейчас живу в 14-метровой комнате, остальное — общественное помещение фронта. Здесь и штаб, и редакция нашей газеты, и радиостанция.

— Спонсоры помогают?

— Да. Вот три автомашины подарили. Старенькие, правда, но и за это спасибо.

Газету стараемся делать сами, корячимся, тужимся. Выпустили два номера по 100 тысяч экземпляров. Радиостанция обходится в 70 тысяч ежемесячно. Дорого. Приходится крутиться, создавать свои коммерческие структуры, чтобы ни от кого не зависеть — ни от коммунистов, ни от демократов, ни от МВД, ни от КГБ.

— Репутация черных патриотов вас не пугает?

— Если вы имеете в виду международную организацию «Черный интернационал», то пугает. Это масоны. Раньше я по неведению был очарован «Черным интернационалом», но мне помогли разобраться. По сути, это национал-коммунисты.

Однако я люблю черное движение, поскольку это движение народа. Только безграмотный человек боится слова «черносотенцы», думая, что это какие-то погромщики. Нет, черная сотня — народное ополчение, возглавляемое воинами, монахами-чернецами. Когда княжья дружина не справлялась с врагом, то в бой вступала черная сотня и побеждала. Поэтому для меня это самое почетное название. Как и слово «фашист». Я люблю это слово — связка, единство, пучок. Я — фашист, русский фашист, ничего страшного в этом нет. Если хотите, я монархофашист, соединение нации во имя монархии — это прекрасно. Но не нацист, не национал-социалист, это уже сфера коммунистической идеологии.

— Однако согласитесь, слово «фашист» воспринимается нашими людьми однозначно.

— Это журналисты специально дискредитировали слово, чтобы нация никогда не соединилась. Чуть что, сразу националист, шовинист, а почему евреи живут кагалом в мире? Почему они не впускают в свой мир никого, сделав его привилегированным, избранным? Почему им все можно?

— Прямо какой-то больной вопрос. Опять мы о евреях. Может, вы все-таки скажете, что лично вам они сделали плохого?

— Сионисты уничтожают мою Родину, считаю, этого достаточно. Это делалось прежде, продолжается и сегодня.

— То есть вы утверждаете, что во главе России стоят сионисты?

— Конечно. Подчиняя нас Международному валютному фонду и транснациональному капиталу, который на 80 процентов в руках евреев, они хотят поставить великую Россию на колени. Успех у них временный, а падение будет страшнее исхода из Египта.

— Давайте по персоналиям. По-вашему, Ельцин сионист?

— Федор Михайлович Достоевский дал точное определение: самый страшный жид — это жидовствующий русский. Точнее не скажешь.

Кстати, упреждая вопрос, слово «жид» никогда не было ругательным. Это принадлежность к нации.

Я не выступаю против еврейской культуры, всего народа. Я против тех, кто губит Россию. Сюда я причисляю и сволочей русских, которые предали и продали Родину. Они должны в первую очередь получить по морде. Недаром говорят: бей своих, чтобы чужие боялись.

— По морде — это вы в фигуральном смысле?

— Смотря под какую руку попадет.

— Если под вашу?

— Можно и мечом от головы до задницы, чтобы сразу разделить на белых и красных.

— Приходилось лично руки прикладывать?

— Пусть это и прозвучит нескромно, я считаю себя сильным и умным. Поэтому стараюсь убивать словом и разумом. Вот если попрут с оружием…

— Однако вдруг кто-то из ваших последователей окажется нечувствительным к словам и сразу потянется к мечу?

— Такие люди вылетают от нас пулей, мы их вышибаем ногами. Нам дураки не нужны. Пусть они чешут кулаки где угодно.

— Для вас не секрет, что для многих «Память» — это нечто вроде пугала?

— Это продажная пресса пытается изобразить фронт бог весть в каком виде. Но почему мы должны страдать от их тупоумия? Враки, будто нас сторонятся. Когда мы работали на восстановлении Туровского монастыря, простые люди в ноги кланялись. Одна вельможная дура нас фашистами назвала, так местные жители на нее чуть с кулаками не пошли.

— Ладно, простой люд вас уважает, но почему интеллигенция сторонится? Или ей чужда идея спасения России?

— Русская интеллигенция всегда продавала и предавала. Ей нужны гонорары, имидж, вся эта местная мишура.

Я мог бы назвать имена и фамилии настоящих патриотов, но не стану этого делать. Достаточно одному было публично признаться в принадлежности «Памяти», как его убили. Это Игорь Тальков.

— Полагаете, убили его из-за этого?

— Я не полагаю, а знаю. Убил-то Шляфман. И убил ритуально.