Роман Почекаев - Легитимация власти, узурпаторство и самозванство в государствах Евразии. Тюрко-монгольский мир XIII – начала ХХ в.

Например, после смерти Менгли-Гирея I в 1515 г. султан Селим I прямо-таки был вынужден назначить ханом его старшего сына и калга-султана Мухаммад-Гирея I: тот был настолько влиятелен, что мог себе позволить воцариться в Крыму и без султанского соизволения (см.: [Гайворонский, 2007, с. 120–121]).

Казус с борьбой за престол хана Боди-Алага и его дяди, регента Барс-Болада, нуждается в дополнительном изучении, поскольку имеет место значительная противоречивость монгольских источников, заключающаяся в определении степени «малолетства» Боди-Алаг-хана, которое и послужило предлогом для регентства Барс-Болада, а по сути – узурпации им власти. Большинство источников сходится на том, что Боди-Алаг родился в 1504 г. [Монгольские источники, 1986, с. 85], следовательно, если Даян-хан умер в 1513 г., его наследник и в самом деле был малолетним и нуждался в регентстве. Однако если принять в качестве года смерти Даян-хана 1543 г., то 39-летний Боди-Алаг никак не мог быть малолетним. Согласно «Шара Туджи», он вступил на престол в 1544 г. в возрасте сорока одного года [Шара Туджи, 1957, с. 149], т. е. если принять эти сведения, то «регентство» Барс-Болада весьма и весьма затянулось. Либо же на самом деле влиятельный царевич, являвшийся к тому же старшим родственником официального наследника Даян-хана, откровенно узурпировал власть.

Поскольку основатели Букеевского ханства в свое время откочевали именно из Младшего жуза, формально они в какой-то мере являлись нижестоящими по отношению к его правителям. Неудивительно, что оба претендента на ханский титул в Букеевском ханстве апеллировали к суду Ширгази-хана.

Примечательно, что еще в 1759 г. оренбургские власти предлагали Аблаю принять ханский титул, но требовали взамен значительное число заложников в обеспечение его верности России, на что султан пойти не захотел и от предложения отказался [Андреев, 1998, с. 36 (примеч. 30)].

Интересно отметить, что цинские власти отказались признавать Аблая подданным Российской империи: в декабре 1779 г. был даже издан специальный указ императора Цяньлуна, в котором он заявлял, что относительно перехода Аблая в российское подданство «нам остается делать вид, что об этом не знаем и не считаем нужным выражать свое мнение» [Цинская империя, 1989, с. 101].

После вынужденного отказа Губайдуллы от титула власти империи Цин попытались возвести на ханский трон еще одного своего ставленника – Алтынсары, внука Абу-л-Файз-султана, который титуловался ханом и регулярно обменивался посланиями с пекинским двором вплоть до 1855 г., когда решил уступить ханский титул своему племяннику Шотану (Шортану). Последний в течение некоторого времени вопринимался Цинами как узурпатор, однако позднее они признали и его в ханском достоинстве. Впрочем, в отличие от потомства ханов Аблая и Абу-л-Хайра, эти последние ставленники империи Цин на казахском троне большим влиянием не пользовались и проводниками китайской политики в Казахстане так и не стали. Шотан вообще проживал вне пределов Русского Казахстана: его владения располагались в подконтрольных Китаю областях Тарбагатая и Кобдо (см.: [Цинская империя, 1989, с. 30–32; Noda, Onuma, 2010, р. 75–80, 136–137]).

Связи Ширгази с Хивинским ханством могли объясняться его родством: он был правнуком (внуком дочери) хивинского хана Ширгази, в честь которого, возможно, получил свое имя (см.: [Ерофеева, 2003, с. 21]).

Арингази вызвал неудовольствие хивинских властей тем, что вел переговоры о союзе и подданстве с Бухарским эмиратом, поскольку приходился близким родственником «по женскому колену» бухарскому эмиру Хайдару [Ерофеева, 2003, с. 21–22].

Известны имена еще нескольких потомков хана Абу-л-Хайра, в разное время носивших ханские титулы в Младшем жузе, которые не признавались российскими властями: внуки Абу-л-Хайра – Каратай, Болекей и Тимур, правнуки Касым и Маты [Ерофеева, 2007, с. 393]. Однако, насколько известно, они не признавали суверенитет какого-то другого иностранного монарха. Аналогичным образом нет таких сведений и в отношении потомков хана Борака – его сына Букея и внука Чингиса, считавшихся ханами, но не признававшихся в этом качестве русской администрацией [Букейханов, 1901, с. 13; Ерофеева, 2001, с. 121].

Правда, сведений о том, что Садык получил ханский титул, не имеется.