Николай Блохин - Точки опоры - свобода в постлиберальном мире

Впрочем, не будем забегать вперед.

Любое человеческое сообщество, будучи формой совместного существования некоторого множества людей, предполагает, что эти люди соблюдают какие-то нормы по отношению друг к другу. В этом смысле законопослушность и дееспособность являются минимально необходимыми требованиями к любому полноправному члену любого человеческого сообщества. Поэтому бунт против «внутреннего надзирателя» не может полностью отменить требование о дееспособности. Он может привести только к размыванию критериев дееспособности, к увеличению их «мягкости» и «гибкости». Казалось бы, мягкость и гибкость норм – это гуманно и хорошо. Но, как всегда, возникает вопрос – кто решает? Кто определяет, когда и к кому должны применяться мягкость и гибкость, а к кому нет? Кто устанавливает, что именно означают слова «мягкость» и «гибкость» в каждом конкретном случае?

Контркультурная «революция переживаний» стала ещё одним примером зловещей иронии исторического процесса. Вопреки первоначальным намерениям Мишеля Фуко и других участников антипсихиатрического движения, оказалось, что борьба за гибкость и «инклюзивность» нормы лишь увеличила престиж и власть психиатрической экспертократии.

Рассмотрим на двух конкретных примерах, как экспертократия работает. Оба примера —трансгендерный переход несовершеннолетних и эвтаназия по психологическим показаниям – ни в коем случае не относятся к числу массовых явлений. По крайней мере, в настоящий момент. И трансгендерные переходы, и эвтаназия напрямую затрагивают незначительное меньшинство населения. Однако эти практики показывают, какие вещи в наше время стали считаться возможными, допустимыми, приемлемыми. В этом смысле они очень многое говорят о нашей культуре.

Проблема трансгендерных переходов несовершеннолетних совсем недавно стала предметом судебного разбирательства в Великобритании. Я имею в виду широко известный процесс Bell v. Tavistock. Решение Высокого суда Лондона по этому делу было вынесено 1 декабря 2020 46 46 Sharp, V. et al. [2020] EWHC 3274 (Admin) // England and Wales High Court (Administrative Court) Decisions. 2020. December 1. URL: http://www.bailii.org/ew/cases/EWHC/Admin/2020/3274.html (дата обращения: 24.08.2021). . В сентябре 2021 года оно было отменено апелляционной инстанцией 47 47 Burnett, I. et al. [2021] EWCA Civ 1363 // Courts and Tribunals Judiciary. 2021. September 17. URL: https://www.judiciary.uk/wp-content/uploads/2021/09/Bell-v-Tavistock-judgment-170921.pdf (дата обращения: 07.10.2021). . Возможно, что разбирательство продолжится в Верховном суде.

Судебное разбирательство, о котором идёт речь, хотя и связано с конкретным случаем – с иском Киры Белл к медицинскому учреждению – посвящено общему вопросу: могут ли несовершеннолетние считаться в достаточной мере дееспособными, чтобы принимать решение о начале подготовительной стадии трансгендерного перехода, то есть о приеме пубертатных блокаторов?

Ход процесса сделал предельно очевидным, что за этим вопросом скрывается другая проблема: кто оценивает дееспособность подростков? Кто обладает властью решать, дееспособны они или нет? Кто имеет право устанавливать сами критерии дееспособности?

Чтобы не ограничиваться общими словами, уделим некоторое внимание деталям процесса Bell v. Tavistock.

Согласно сведениям, изложенным в решении Высокого суда Лондона, в течение 2010-х годов пубертатные блокаторы стали относительно широко применяться в Великобритании в рамках терапии подростков с гендерной дисфорией.

Пубертатные блокаторы начали прописываться подросткам моложе 16 лет в 2011 году 48 48 Sharp, V., et al. §22. . В 2018 году уже 2519 подростков этого возраста были направлены для консультации или дальнейшей терапии в трастовый фонд Tavistock and Portman (медицинское учреждение, входящее в систему Национальной службы здравоохранения Великобритании и оказывающее услуги по трансгендерному переходу молодым людям и подросткам) 49 49 Ibid. §31. .

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в 2019 году 76% подростков, желающих сменить пол, от рождения принадлежали к женскому полу. При этом суд отметил, что предоставленная ему статистика по Нидерландам демонстрирует аналогичную тенденцию 50 50 Ibid. §32. . Напрашивается вывод, что, несмотря на все успехи эмансипации, новые поколения воспринимают жизнь женщины как гораздо более тягостную, чем жизнь мужчины. Впрочем, об этих проблемах речь идёт в другой главе («Упадок псевдотрадиционной семьи»), поэтому вернемся сейчас к вопросу о трансгендерных переходах.

В 2019/2020 гг. специалисты упомянутого выше фонда Tavistock and Portman прописали пубертатные блокаторы 161 подростку. 95 из них были моложе 16 лет, а 26 – даже моложе 13 лет 51 51 Ibid. §29. .