Анатолий Грешневиков - Информационная война. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции. Книга I

В середине 80-х годов госсекретарь США Шульц сказал: «Наносить удары лишь там, где террористов поддерживают или предоставляют им убежище». Однако террористов в России (в Буденновске и Кизляре) за их коварство и жестокость не наказали, не уничтожили, а дали им возможность действовать безнаказанно… Средства массовой информации находили в действиях бандитов иррациональное объяснение, жалели их, лепили из них робин-гудов. Никто не был наказан за поддержку террористов… Это было предопределено. Вот почему и проехали боевики на двух Камазах с полуприцепами со стороны Дагестана через два района и через милицейские и патрульные блок-посты. Вот почему бандиты убили 67 человек, 71 ранили и требовали затем в Буденновске допустить к себе журналистов… Требовали с умыслом: если в 20 часов прессу не доставят в больницу, то они убьют еще десять узников. И журналистов бандитам предоставили. Так и стал Шамиль Басаев героем, телевизионным героем. По телевидению не рассказывали, как Басаев прятался за беременных женщин, как его боевики сожгли из огнемета в больнице Галю Гаранжу, как под воздействием этих фашистов рождались недоношенные дети и один из них, Саша Черкашин, тут же умер. Журналисты вообще не описывали «героические» страницы биографии Басаева, как его учил в столичном институте компьютерной технике Константин Боровой (именно Боровой будет за минуту до убийства самонаводящейся ракетой говорить по радиотелефону с Дудаевым), как он угонял пассажирский самолет, как воевал в Карабахе и тренировался на базах моджахедов в Пакистане. В общем, этот телегерой был обыкновенным террористом, которого научили не только пользоваться автоматом и убивать, но и владеть информационным оружием. Именно по предложению Басаева при отъезде боевиков на семи «Икарусах» из Буденновска заложников из числа женщин и детей меняли на журналистов. Расчет был, как всегда, дальновидным и продуманным. И встречали в Чечне Басаева, благодаря журналистскому всхлипу и многоголосию, не как победителя беременных женщин, а как победителя российских войск. При этом по телевидению не показали, например, возмущение чеченцев, не озвучили на всю страну слова чеченца, жителя Хасавюрта Магомеда Хакишева, устыдившегося фашистской выходки Басаева: «Я бы Басаева и Радуева расстрелял самолично при всем народе».

По той же телевизионной схеме из Радуева тоже делали героя, несмотря на то, как он опять же из роддома взял в заложницы 12 женщин. И когда Радуева ранили, поставили ему пластиковый искусственный глаз, то журналисты постоянно показывали этого террориста, так взволновавшего их. Безнаказанность террористов со стороны военных, политиков и журналистов подтолкнула их к терактам в Воронеже, к осаде Первомайского, к переводу боевых действий на территорию Дагестана.

О фашистских выходках, зверствах российские средства массовой информации предпочитали не шуметь. Не было подробных комментариев к таким поступкам дудаевцев, когда они, ради запугивании местных жителей, расстреляли в Самашках одного из старейшин, который выбросил белый флаг. Не комментировали журналисты события в селе Ярышмарды, когда жители подписывали с нашими войсками «перемирие», то есть обязательства не применять артиллерию и авиацию, хранить зону мира и не допускать в нее боевиков, а на деле впустили в село отлежаться и перевооружиться, затем устроили для российских военнослужащих здесь засаду… Без подробного анализа осталось и то «перемирие», и «разоружение», когда выходившая из пункта дислокации колонна 245-го мотострелкового полка попала в засаду и почти вся была уничтожена… Такой бы анализ был полезен и гражданам России, не понимающим, как могучая армия не может уничтожить банду террористов, и, особенно, военным, которые видят, как после каждой боевой победы рейдам Дудаева обессиливает, как они загоняют бандитов в зимние горы и вот-вот уготована полная победа, но объявляется перемирие, дается возможность боевикам выйти из окружения, перегруппироваться, зализать раны и вновь воевать… Тогда и предательство было бы очевидным, и продажа российскими коммерсантами и предприятиями оружия боевикам, и выдача наисекретнейшей информации.

Журналисты не захотели докапываться до причин, почему чеченские боевики нападали на госпиталь и сотрудников Международного Красного Креста, убивали их, зачем они брали в плен и жестоко пытали русских православных священников отца Анатолия и отца Сергия. А ведь эти факты говорят не только о фашизме сепаратистов, но и об отсутствии у них веры в Аллаха. Войнам Аллаха запрещено насиловать малолеток, брать в плен беременных женщин, заниматься рабодобычей и работорговлей, а они это делали с легкостью, без угрызений совести и довольно продолжительное время. Так же с легкостью они учиняли пытки и зверства и признавались в этом. В обнаруженном дневнике убитого чеченского боевика написано: «Сегодня убил первого русского. Его ранило, а я убил ножом. Он кричал. Я ему все отрезал. Пусть его бог теперь все приделает… Ночью ходили на пост. Привели с собой пять русских. Хотели обменять на деньги. Убили ножом. Один дрался. Камнем убил нашего. Сайхан говорит, надо брать русский город. Там много денег. Купим русских начальников – все уйдем». Эти выдержки из дневника были опубликованы 17 апреля 1996 г. в газете «Комсомольская правда». Конечно, опубликованы слишком поздно. Они уже ничего не могли изменить ни в предотвращении боевых действий, ни в формировании общественного мнения вокруг необходимости наведения законности и конституционного порядка, ни вокруг справедливых действий наших войск. Информационная война уже была проиграна федеральной властью… Западники уже втолковали гражданам свое видение войны в Чечне, объяснили им свою правду о дудаевцах и их справедливом, якобы, стремлении к независимости. И даже год назад опубликованное признание генерала Льва Рохлина в той же «Комсомольской правде» (7 февраля 1995 г.) мало что меняло. А он и говорил именно о скрываемой правде: «Найден командир 131-й мотострелковой бригады со снятым скальпом. Мы обнаружили захоронение российских военнослужащих с отрубленными головами…» Эта правда уже никому не была нужна. Ее и слышать не хотели. И тем более она тонула в море иной информации. Та же «Комсомольская правда» чаще забивала собственные материалы, говорящие правду о чеченских боевиках, другими, более страшными и отвлеченными от конституционного порядка, материалами, а именно статьями под заголовками «Войска выходят в гробах», «Спасти нельзя», «Гудермес. Бандиты на свободе. Солдаты – в гробах». Эти заголовки подавались так крупно, что забивали всю полосу. После психологической обработки граждан западниками, после статьи «Сколько погибло в Чечне», о войне уже не могло быть услышано справедливых и правдивых замечаний.