Алмаз Браев - Красный. Фундаментализм

Вот потому приблизительно такой социализм ожидает все традиционные народы, если они предпримут массовую миграцию из села в город. Но таких народов в мире больше нет. Или они совсем маленькие. Это также объясняет, почему весь 20 век люди не могли увидеть другого социализма, кроме крестьянского социализма.

Западная культура обвиняет диктатуры. Что диктаторы творят культ. Они хотят творить сами. Потому что прекрасно знают, что толпа выбирает по принципу «хуже, чем я». Взгляните на европейских лидеров. Их выбрали избиратели. Но за что? Макрон женился на маме. Меркель живет как обыватели. Толпа видит и радуется: «Они хуже меня!»

Чем отличается тоталитаризм, пардон, автократия от такой демократии с выбором по принципу он хуже меня? Деградация тоталитаризма идет сверху. Диктаторы подбирают безобидных, бесхребетных людей, людей без лица, чтобы обезопасить неограниченную власть.

При демократии толпа выбирает кумиров, в том числе и политиков по такому же принципу. Но вместо власти – самолюбие. Толпа выбирает людей хуже себя. Оттого демократия деградирует снизу.

Однако почему демократия выглядит устойчивее, чем диктатуры? Потому что выбор толпы не поднимается выше необходимого уровня. При тоталитаризме поражается слой управленцев. Оттого после ухода диктатора наступают смутные времена. Нет гарантии.

При демократии отбираются такие на самом деле несамостоятельные люди. Власть канцлера сильно ограничена парламентом. Оттого даже военными министрами назначаются женщины. Можно смело: ведь ничего же не будет. Над государственной машиной существует еще одна – невидимая власть. Но это не народ. Толпа заинтересована выбрать смешного безобидного человека. Толпу давно изучили. К эгоизму толпы давно привыкли и подстроились. Толпе разрешили выбирать кого-угодно, только после контроля последствий выбора ты – хуже меня. Оттого любой современный президент не поднимает и не может поднять вопрос национальной безопасности. Толпа никогда не понимает, она только чувствует. Потому избирателям позволено выбирать каждые четыре года. Эти выборы ничего не решают. Не потому что толпа снижает уровень кандидатов до своего эгоизма, а потому что над государственным уровнем есть еще один уровень. Именно это уровень является новым фашизмом, который еще неизвестен народам, но они его чувствуют и удивляются собственной так называемой элите.

Уровень денег стоит выше уровня государства. Если отключить моральные ценности, это естественно. Государственный уровень – самый высший моральный уровень общества. Пока еще нет де юре мирового правительства и основного принципа существования планеты, государственный принцип остается самым узнаваемым и понятным. На самом деле новый стиль руководства народами определяют деньги, мировая валюта. Отсюда происходит кризис государственного менеджмента. Государство из гаранта Конституции, то есть местной морали превращается, если говорить просто, в кормушку. В это самое время люди, которым власть недоступна, пытаются всеми способами иметь… деньги. Кроме того, они отбирают кумиров – певцов, шутов, шоуменов, болтунов и так далее. Они отбирают по принципу – хуже, чем я.

П. С. Чем приятен и одновременно неприятен Джамшут? Он дешев. Он исполнителен.

Чем приятна и одновременно неприятна Кончита Вурст? Она с отклонениями (хуже, чем я), но выходит на публику – это приятно. Только консервативным (моральным) народам она неприятна. Но эти народы ничего у себя не решают.

Кто был третьим? Научит германский нацизм.

Есть разные диктатуры. В основном это диктатуры элиты. Родовой знати, аристократии касты военных, хунты наконец. Диктатура олигархии. Но откуда взялась диктатура пролетариата?

Нет, я знаю, все знают, что эту диктатуру придумал Карл Маркс, в пылу революционного спора с буржуазными оппонентами в первой половине 19 века. Но Карл Маркс ненавидел любую первобытную общину (по типу русской). В письме Вере Засулич он никак не рассчитывал на русских. Наоборот, считал их отсталым народом из азиатского мира. Однако, вот незадача! Именно в России произошла пролетарская революция. Во всяком случае, все ее так называют до сих пор.

На самом деле это была великая крестьянская и вовсе не революция, а глобальный местечковый бунт, который мог перекинуться на точно такие же отсталые азиатские народы. Народы, которые жили общиной. Народы, которые «страдали» под деспотией своих азиатских элит. Весь 20 век бастовала так только Азия. Но кто, собственно додумался, что они страдали? Азиатские народы до сих пор, до нашего века высоких технологий, Интернета вполне себе живут «под гнетом» своих элит и жили бы дальше, если бы никто не вмешивался со своей миссией освобождения. То есть, по сути мем диктатура пролетариата, как слепок с первобытной диктатуры рода зажил самостоятельной жизнью религиозной догмы. И его подхватили все религиозные, по сути забитые азиатской деспотией народы. Закричали не то только великие революционеры, но и фанатики с дураками. Атеистичные, во всяком случае глубоко рациональные народы Запада от мема Карла Маркса отказались. И выдвинули свою версию диктатуры – фашизма и нации.