Михаил Хазин - Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

«Когда инструмент экспансии в цивилизации становится институтом, напряжение усиливается... Общество в целом привыкает к экспансии; массы населения ожидают и желают ее продолжения. Общество, создавшее инструмент экспансии, занимается многие поколения, или даже столетия. Население привыкает к экспансии. Когда ситуация перестает становиться “лучше чем вчера”... оно оказывается растерянным, беспокойным и даже озлобленным. В то же время само общество, после веков экспансии, перестроено под продолжение экспансии, и испытывает болезненный стресс, когда экспансия замедляется... После веков экспансии наше общество организовано так, что оно не может просто существовать; оно должно расширяться – или погибнуть» [Quigley, 1979, р. 139,141].

Как видите, у Квигли присутствует совершенно оригинальная, и притом весьма глубокая идея: то, что порождает цивилизацию, становится причиной ее гибели. Более того, тот же самый процесс наблюдается и в меньших масштабах: любой инструмент, когда-то сослуживший вам службу, норовит превратиться в институт, с трудом выполняющий первоначальные функции, но требующий все больших затрат.

Читатель.А нельзя ли выбросить такой мутировавший инструмент на помойку и завести себе новый? Раз уж речь идет о жизни и смерти целой цивилизации?

Теоретик.Это, мягко говоря, непросто. Вспомните римские легионы – кто из «солдатских императоров» смог бы выбросить их на помойку? Социальные инструменты не молоток или рубанок, это способ организации целой сферы общественной жизни, без которых можно элементарно погибнуть. Квигли приводит примеры инструментов экспансии: коммерческий капитализм на древнем Ближнем Востоке [682] В оригинале Квигли пишет о «ханаанитской» цивилизации, названной так по библейскому названию современного Ближнего Востока (Израиль и прилегающие страны); на наш взгляд, «Ближний Восток» по-русски звучит понятнее. , социалистический город-государство в минойской цивилизации, рабовладение в Древней Греции и Риме. При попытке выбросить их на помойку – как бы и самим там не оказаться. Институт нельзя отбросить, его можно лишь постепенно заменить новым инструментом. Для такой тонкой операции требуются, чтобы новые инструменты не уничтожались старыми институтами (попробуйте-ка создать новую религию при действующей инквизиции).

Если таких инструментов не находится, остановка экспансии (после продолжительной эпохи конфликтов, когда вместо внешней агрессии цивилизация выясняет, кто у нее внутри самый главный) приводит к созданию величественной и богатой, но остановившейся в своем развитии Империи:

«Но эта внешняя оболочка богатства обманчива. Незначительная экономическая экспансия является следствием того, что для нее нет реальных инструментов . Инновации происходят редко, а инвестиции недостаточны; инвесторы предпочитают проедать свой капитал, расходуя его на бессмысленные монументы вроде египетских пирамид» [Quigley, 1979, р. 159].

Своевременное появление новых инструментов оказывается важнейшим фактором долгосрочного выживания цивилизаций (в очередной раз вспоминаем макиавеллианскую доблесть). Бывали ли в истории человечества столь либеральные времена, чтобы старые институты не сумели задавить новые инструменты? Да, отвечает Квигли, бывали, и даже несколько раз:

«Существует несколько случаев, когда цивилизациям удавалось путем реформ или хитростей преобразовать свои инструменты экспансии, и мы рассмотрим их в дальнейшем... Наилучшие примеры можно найти в эволюции нашей собственной Западной цивилизации, где применялись как реформы, так и обходные пути. В результате Западная цивилизация имела три периода экспансии, первый около 970-1270 гг., второй около 1420-1650 гг. и третий около 1725-1929 гг. Инструментом экспансии в первом случае был феодализм, позднее институализированный в рыцарство. Параллельно и незаметно для рыцарства возник новый инструмент экспансии, который мы называем торговым капитализмом. Когда торговля была институализирована в меркантилизм [683] Общепринятая идеология европейских государств XVI-XVIII веков, заключавшаяся политически в укреплении центральной власти (абсолютизм), а экономически – в регулировании торговли с целью обеспечения положительного торгового баланса («чтобы деньги из страны не уходили»). Понятно, что все страны одновременно не могут иметь положительный баланс, так что эта политика вела к нарастанию напряженности – как и положено любому институту. , торговый капитализм сумел реформироваться в промышленный, который стал инструментом третьей эры экспансии Западной цивилизации.