Иосиф Дискин - Альтернативы «российского прорыва»

Как отмечал В.В. Путин, этот процесс легко начать, но затем трудно остановить.

К этому нужно еще добавить неизбежную в условиях мощной идеологической мобилизации волну как искренних, так и корыстных доносов. Вспомним слова Сергея Довлатова: «Мы без конца ругаем товарища Сталина и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить – а кто написал четыре миллиона доносов?» [220]

Репрессии 1930-х гг. протекали точно по такому сценарию. Немало честных чекистов были поставлены перед выбором: либо следуй общей установке и включайся в борьбу с «врагами народа», либо сам станешь «лагерной пылью».

Третий – превращение этой суперструктуры в новое издание одной из служб собственной безопасности, отличающейся от них лишь большей концентрацией административного ресурса и возможностью его конвертации.

В целом создание новой суперструктуры, по меньшей мере, снижает шансы на позитивную эволюцию конвенции. Без идейно-политической сплоченности и мотивации новая структура довольно быстро «вычистит» немногих «идейных» и свернет на накатанные рельсы прежних структур, усвоит их мотивации и ухватки. Залог верности этого вывода – история советских и постсоветских правоохранительных органов. Эта структура станет авторитарным инструментом новой волны перераспределения собственности, примерно при том или даже большем уровне приватизации этой системы.

Вместо правопорядка, основанного на демократических институтах, легко получить рост авторитарных тенденций. Вместо снижения влияния «силовиков» и бюрократии высока вероятность его существенного повышения. Очевидно, что эти «агенты» с их собственными сложившимися интересами, представлениями, групповой сплоченностью смогут игнорировать требования принципала – высшей власти – или даже в ответ предъявлять принципалу свои требования.

Здесь следует прислушаться к мнению Л.Д. Троцкого, который много усилий употребил на анализ влияния советского бюрократического аппарата, который в гораздо большей степени, чем Сталин, одержал над ним победу: «Не Сталин создал аппарат. Аппарат создал Сталина. Но аппарат есть мертвая машина, которая, как пианола, не способна к творчеству. Бюрократия насквозь проникнута духом посредственности. Сталин есть самая выдающаяся посредственность бюрократии. Сила его в том, что инстинкт самосохранения правящей касты он выражает тверже, решительнее и беспощаднее всех других» [221].

Требования этой самой «касты» будет очень непросто отвергнуть, т. к. ее агенты получат, как уже отмечалось выше, в свои руки немалые властные ресурсы. Борьба с ними при желании отвергнуть их неприемлемые требования, скорее всего, окончится поражением, политическим крахом, если не распадом страны. Институциональная ловушка захлопнется, причем очень надолго.

Таким образом, эта дорога не ведет к храму Фемиды, а, напротив, к алтарям Фобоса и Деймоса. Думаю, большинству хотелось бы избежать власти этих жутких божеств. Так что эта «дорожка» хотя и вероятна, но очень нежелательна.

Поистине, лекарство хуже болезни.

Ясно, что все эти ветки сценария не ведут к успеху «российского прорыва». Они лишь путь к краху конвенции с уже обсужденными последствиями.

В лучшем случае эти тенденции институционального генезиса ведут нас к последствиям реализации иной альтернативы – «негативной эволюции», к обновленной иерархии специальных прав, установленной в начале нынешнего века «силовиками» и их союзниками, к легитимации этой иерархии.

Здесь, как видно, сходятся «ветки» разных сценариев. Их объединяет общая тенденция – радикальное изменение институциональной среды с опорой на административные ресурсы специализированных структур правопорядка.

Именно малая вероятность тотального разрушения институциональной конвенции с последующим относительно быстрым восстановлением правопорядка позволяет не учитывать его в рамках анализа «коридора возможностей». Разрушение еще вероятно, восстановление же правопорядка после этого – нет, по крайней мере, в среднесрочной перспективе.

Рассмотрим подробнее альтернативу «негативной эволюции» : упорядочение и легитимация латентной иерархии неформальных прав на нарушение норм писаного закона. Открыто заявить о таких интенциях вряд ли смогут даже ее активные сторонники. Вероятнее всего, ее положения будут «продаваться» под лозунгами «стабильности», сохранения поддержки режима наиболее влиятельными группами, «сохранения преданности олигархов».