Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Джон Стюарт:Мы постоянно слышим, что люди с Уолл-стрит ненавидят Обаму. И я гадаю: «За что?» У них было так же хорошо, как и у любого в нашей стране за последние 2,5 года, а то и лучше. Чем они там недовольны?

(Аплодисменты)

Рон Саскинд:Это интересно. Я задавал тот же вопрос. Я говорил с одним большим человеком с Уолл-стрит и спросил: «Что вы хотите от Обамы? Знаете, вы против него, а он против бизнеса. Послушайте, боже мой! — Он не мог сделать больше. Он, в сущности, открыл для вас, ребята, федеральный кошелёк. Он спас ваши шкуры.... А он говорит: „Да нет же! Понимаете, он, конечно, не против бизнеса. Но когда мы говорим, что он против бизнеса, он просто делает для нас больше. Так что мы будем это повторять“».

Путь в долговую кабалу

«Продукт» банкиров — это долг. Они выдвигают легенду о том, что кредитование на «более лёгких» условиях (более крупные кредиты под доход и стоимость недвижимости) расширит рынок домовладения. Нет никаких сомнений в том, что кредиты лжецов, мошеннические оценки имущества и ограничения доступа должников к помощи при банкротствах позволяют большему количеству людей получить кредит, необходимый для покупки домов. Но в той мере, в какой экономический эффект от таких «более свободных» условий кредитования заключается в повышении цен на недвижимость, покупатели домов, чтобы получить жильё, вынуждены ещё больше залезать в долги. Банки получают львиную долю стоимости аренды недвижимости, которая выплачивается в виде процентов.

Ипотечный кредит становится хищническим, когда он не создан с гарантиями держать кредиты в пределах разумной способности покупателей жилья платить. (Старое правило требовало 25 % от дохода заёмщика.) «Лёгкий» банковский кредит превращает безопасность домовладения в обременённую долгами жёсткую экономию и, следовательно, в хроническую финансовую ненадёжность. Именно в такую ситуацию загнана экономика США сегодня.

Сходное увеличение долга по недвижимости навязало экономикам еврозоны долговую дефляцию и жёсткую экономию. На обоих континентах стоимость безответственного кредитования несут заёмщики (а за ними — «налогоплательщики»), а не кредиторы. Ограничение предохранительных клапанов банкротства и списания долгов не даёт возможности привести банковские кредиты в соответствие с платёжеспособностью. То, что на первый взгляд кажется кредитом, позволяющим людям покупать дома, таким образом, становится пожизненным требованием на расширяющуюся долю их доходов.

Таков маркетинговый план банков: откачивать выгоду от роста заработной платы на обслуживание долга, не позволяя использовать эти доходы для повышения уровня жизни. Без «почтовых звонков» банки будут давать кредиты сверх стоимости залогового обеспечения, рассчитывая на общий доход должника (и сопоручителей, как в случае большинства студенческих кредитов), а в случае неисполнения обязательств попытаются заставить оплатить свои потери «налогоплательщиков». Именно такая государственная ответственность за безнадёжные банковские кредиты разорила Ирландию и другие страны еврозоны.

В остальных главах этой книги описывается олигархическая стратегия банкиров в том, что превратилось в классовую войну против рабочей силы и экономики, с использованием давления внешнего долга на правительства с целью приватизации и освобождения от налогообложения извлечённой ренты природных ресурсов.

Если мы не можем изменить экономическую политику посредством выборов, то выборы неуместны, и голосовать бесполезно.

Георгиос Катругалос, министр по вопросам административной реформы в новом правительстве коалиции «Сириза» в Греции.

Мы живём сегодня в переходный период, очень похожий на события, происходившие в Афинах около 330 г. до н.э., когда Аристотель написал свой трактат «Политика». Аристотель, видя рост неравенства по мере превращения его города-государства в империю, описывал, как богатые семьи, возникающие при демократиях, склонны превращаться в финансовую олигархию. В Книге V «Политики» прослеживается, как эти олигархии, давая в долг всё большей доле населения, создают наследственные владения, на которых можно основать аристократические династии.

Со временем между ведущими аристократическими семьями развивается соперничество, и некоторые из них решают свергнуть другие элиты старого порядка, «привлекая множество людей в свой лагерь». В 7 веке до н.э. популистские тираны пришли к власти в Коринфе и других богатых греческих городах путём списания долгов, перераспределения земли и изгнания старых правящих элит. Более мирно демократия была введена реформаторами в Афинах 6-го века. В 594 году Солон запретил долговую кабалу, а в 508 году Клисфен установил политическую демократию. Но олигархия возникала снова, а за ней следовали аристократия, демократия и т. д. в вечном политическом треугольнике Аристотеля.